Садовник (история одного маньяка)

Сердце Эда забилось опять. Нет, сорвалось с поводка! И он намертво вцепился в руль, чтобы тут же не броситься за ней следом… Сияющие рыжим солнцем волосы мелькнули в последний раз, а он продолжал сидеть, урезонивая расшалившиеся нервы и уговаривая саднящее горло вести себя тихо…

А потом приоткрыл дверцу и выскользнул в ветреный осенний полдень.

Глаза тут же затянуло слезами, и на полпути Эд почти ослеп, ощущая себя незрячим старым псом, который движется к вожделенной миске жратвы с помощью одного обоняния… Аналогия становилась еще полнее от того, что запахи, доносившиеся из ее сада, были непривычными - смесь приторно-сладкого аромата увядающей зелени, горечи лиственного дыма и свежего навоза. А за ними всеми - запах мокрой земли, что удивляло - дождь прошел три дня назад…

Эд уже поравнялся с калиткой, как вдруг откуда-то из-за угла дома прошаркали размеренные шаги и совсем близко дребезжащий голосок сказал с укоризной:

- Арчибальд, ну я же тебя просила!… Мне теперь так неудобно перед ней! Сам знаешь, она - единственная, кто еще приглашает нас. А если больше не захочет? Что мы будем делать?… - Голос, полный неизбывной тоски, ненадолго затих. Затем раздался глубокий вздох, и диалог продолжился, хотя ответов Эд так и не услышал. - Ну да, конечно, та милая болонка… Хоть кто-то! А вот я…

К своему ужасу, Эд услышал глухой стон открывающейся калитки.

Ее ждали дома?!

В приступе паники он дернулся было к противоположной стороне улицы, но в этот момент калитка перестала стенать, и Эд понял, что опоздал. Он медленно повернулся, чувствуя себя идиотом.

Перед ним стояла совершенно невозможная старушка - в потрясающе элегантном вельветовом костюме темно-бордового оттенка с белоснежной окантовкой, в шляпке (нет, правда, - в шляпке!) в тон костюму, а на ее нешироких полях единственное ослепительно-белое перо растерянно помахивало Эду… Видимо, в знак приветствия.

- Здравствуйте…

Что подтолкнуло его заговорить? Злой рок, должно быть, ведь насколько проще было бы просто пройти мимо.

Старушка с преувеличенным удивлением и хищной готовностью протянула ему сморщенную руку. Пришлось коротко ее пожать.

- Добрый день, молодой человек! Так приятно слышать, что кто-то еще не разучился здороваться! А то все спешат куда-то, спешат… И поговорить с соседом уже недосуг, - ее звонкий голосок затих на печальной ноте, умело задевая чувство вины. Но вот улыбка вместе с энергией вернулись - его снова изучали с живейшим интересом. - А вы, должно быть, недавно переехали?

Старушка вдруг заглянула ему в глаза и - Эд не мог в это поверить! - двусмысленно подмигнула.

Миниатюрный мопс, которого она вела на поводке, поднял голову к небу и коротко взвыл. Его хозяйка смутилась и, одернув собаку, принялась рассыпаться в извинениях:

- Простите, ради бога, у нас тут редко бывают незнакомые. Арчибальд все никак не привыкнет… Не смей меня позорить, слышишь? - грозно шикнула она вниз, но собака уткнулась носом подозрительно близко к собственному хвосту, что было слишком похоже на ответ, и не самый вежливый. - Еще раз простите. Так о чем мы?

Она снова лучилась любезностью, а Эд внезапно понял: все это время он только топчется на месте, не сказав ни слова. Пора бы уже сочинить что-нибудь подходящее!

- Вы не подскажете… - подбирать формулировки под вычурный стиль бабули было непросто. - Я ищу номер сорок три - Садовая, сорок три.

Старушка воззрилась на него со странной смесью радостного удивления и испуга.

- …Ищете? - неуверенно переспросила она. - То есть… Вы - не местный? - ее бусинки-глаза заметались из стороны в сторону, словно не в силах поймать под свой прицел особенно красивую и проворную бабочку. - Но… как же так? Как же?!.

Волнение хозяйки немедленно передалось собаке. Брызгая слюной и совершая безумные прыжки на своих коротеньких лапках, мопс захлебнулся в лае… Эд попятился, но тут охотничий инстинкт окончательно возобладал над столетиями комнатного стиля жизни породы, и пес отчаянно рванул к ноге Эда с явным намерением укусить!

Сухонькие, но проворные руки хозяйки перехватили его в последний момент.

Эд не собирался ждать окончания этого нелепого фарса. Он с облегчением развернулся и направился к машине, многократно прокручивая в воображении утешительную картину: его нога, врезающаяся смачно, со всего размаху, в пасть собаке, ломая ей зубы и отшвыривая на обочину.

А за его спиной одинаково неразборчиво и взахлеб продолжали: пес - лаять, а старушка - спрашивать что-то настойчивым дребезжащим голоском…

Стало очевидно, что на улице Садовой ему делать нечего - с такой-то «охраной»!

Эд грустно усмехнулся, трогаясь с места и вновь переживая странную сцену с сумасшедшей. Ведь может рассказать!… Но, с другой стороны, кто поверит ее тревогам? А вот будь на ее месте более адекватная личность, и девушка могла бы насторожиться…