Садовник из Очакова

— Нет, просто так! Я… я тут новенький, в городе… никого не знаю…

— И откуда ж вас прислали?

— Вообще, из Киева… в командировку…

— Так у нас и какао выпить негде, — усмехнулась она. — А шампанское — так это в ресторан идти, а я туда не хожу…

— Ладно, спасибо, — окончательно смущенный Игорь решил закончить разговор. — До свидания… и спасибо за рыбку!

— Спасибо за рыбку мужу передам, он у меня тоже рыбкой пахнет! Приходите еще!

Шел Игорь к выходу с базара, шел и бурное волнение в себе чувствовал, словно что-то он не так сделал, и не просто «что-то», а что-то важное. Или это торговка рыжая его так взволновала?! Только шагал он теперь быстрым, лихорадочным шагом, словно убегал откуда-то, пытаясь не бежать. Однако ноги сами вели его правильным обратным путем на улицу, где Ваня Самохин жил. И узнавал Игорь на ходу то дом примеченный, то синий забор, то вывеску «Ателье мод № 2» на кирпичном полутораэтажном здании с потрескавшейся штукатуркой, выползшем фасадом прямо к дороге, там, где у других, более скромных строений, только заборы стояли да палисадники всё еще зеленели.

Ваня, заметив через окно замешкавшегося перед калиткой «милиционера» Игоря, вышел на порог и зазывающе махнул рукой.

— Я думал, вы заблудитесь, — сказал он, закрывая за Игорем входную дверь. — А че это у вас? — кивнул на газетный пакунок.

— Рыбы купил, — ответил Игорь. — Положи пока в холодильник!

— У нас холодильного нет, — усмехнулся парень. — Мы ж не мясокомбинат какой! Могу в погреб спустить!

— Не надо. — Игорь задумчиво глянул парню в глаза. — Мама твоя дома?

— А чего ей дома делать? Она еще на базаре.

— Тогда я отдохнуть прилягу, — сказал Игорь. — Только сначала поговорим. Чаю заваришь?

— А может, лучше вина?

— Так тебе ж сейчас на работу?

— А у меня на работе тоже вином везде пахнет. Там к нам не принюхиваются!

— Ну, наливай! — согласился Игорь. — Ты ж его перед сном пьешь?

Сели они на кухоньке. Игорь, не глядя, вытащил из пачки купюр, что в правом кармане, одну сотенную. Положил на стол между собой и Ваней. Тот, бросив взгляд на Ленина в овале, напрягся.

— У тебя фотоаппарат есть? — спросил «милиционер».

— Откуда он у меня?! — пожал плечами парень. — Я что — фотограф?

— А сколько тут у вас фотоаппарат стоит?

— Да столько же, сколько у вас. — Ваня почесал пальцами правой руки лоб. — Не дешево! Может, пятьсот, а может, и тысячу…

— А снимать ты умеешь?

— Научусь, если надо. Что там сложного? Резкость в объективе навести да на кнопку нажать! Мне знакомый показывал!

Игорь вытащил из пачки в кармане еще десять купюр, руку с купюрами на стол положил, пересчитал сотенные.

— На вот, купи аппарат и пленку…

— И что потом?

— Потом, когда время будет, устроишься где-нибудь возле дома Чагина и будешь снимать тех, кто к нему приходит… Я тебе за каждый снимок платить буду… Понял?

— А сколько?

— Если лицо человека видно будет, то по… по двадцать рублей, — тут Игорь помедлил, проверяя реакцию Вани на предложенные расценки. Но Ваня серьезно кивнул, значит, сумма его устраивала. — А если лица не видно будет, то ничего. Такие снимки мне не нужны…

— Хотите, смогу вам и Вальку рыжую заснять!

— Засними, — согласился Игорь. — И мужа ее можешь!

— А он вам зачем? Он же лапоть! — ухмыльнулся снисходительно Ваня.

— Какой лапоть?

— Да так, не мужик, а рыбак… Петька-беларус его «трапочкой» называет. Он весь болезненный, не пьет ничего.

— Ясно, — оборвал словоохотливого хозяина Игорь. — Ну, все, твое здоровье! — гость поднял граненый стакан, щедро наполненный Ваней.

Выпили. Игорь поднялся с табуретки.

— Я посплю!

— Так… Я приду, а вас, значит, уже не будет? — спросил Ваня.

— Не будет, — кивнул «милиционер». — Но я через пару деньков вернусь. Как маму твою зовут? На всякий случай?

— Александра Мариновна…

— Мариновна?

— Ну, можно и Марьяновна. Дед мой болгарином был, звали Марин…

— А-а! — протянул Игорь и вышел из кухни.

Зашел в комнатку с нераскладывающимся диваном.

Опустил на пол пакунок с рыбой, разделся и, сложив аккуратно на табуретке форму, а поверх нее ремень с кобурой и фуражку, залез под одеяло. Во рту щекотался кислинкой вкус очаковского вина. Перед глазами стояла Валька-рыжая с огоньком задора и азарта в зеленых глазах. В ушах звенел ее голос. Тепло тела Игоря, не находя выхода из-под тяжелого ватного одеяла, стало там же, под одеялом, и накапливаться. Накопившись, сморило оно его, сморило и перенесло нежными руками, опустило в кокон сна, откуда, отоспавшись, любой выпорхнет полной сил бабочкой, чтобы упаиваться до следующего сна свежестью нового дня жизни.

Глава 11

— Эй, ты что, не вставал еще? — удивленно воскликнула Елена Андреевна, стоя над кроватью сына. — Задохнешься еще во сне! — она сдвинула одеяло с накрытого с головой Игоря. — Скоро половина первого!

Игорь поднял голову, посмотрел на мать.

— Че это у тебя взгляд мутный? — удивилась та. — Выпил, что ли, вчера?

А во рту очаковское вино кислит, в голове что-то невесомое раскачивается, мешая думать. Опустил Игорь голову на подушку. Краем глаза пакунок газетный на полу у кровати заметил.

— Вон, — показал рукой. — Возьми! На обед будет…