Садовники Солнца

Он получил его, как и остальные сверстники, в день третьего Приобщения к миру, то есть в день совершеннолетия. Им тогда страшно нравилось, что новые жилые модули стали снабжать антигравами. Делалось это по необходимости, так как жизнь становилась всё мобильнее и стационарное строительство постепенно превращалось в анахронизм. В самом деле, монтируется, например, крупный сельскохозяйственный комплекс. Тысячи специалистов заняты на стройке. Вокруг комплекса вырастает целый городок. Но вот работы подошли к концу, электронщики запустили в ход свои системы и… городок умирает. Потому что комплексом управляют четыре оператора, а у остальных людей появляются совершенно новые заботы. Или взять места отдыха. Какой смысл превращать все побережья в скопище зданий, в сплошной огромный город, когда всё это нужно только на время сезона? Парадоксально, но факт: только «привязав» дом к себе, человек окончательно решил проблему жилья и обрёл истинную свободу в выборе места жительства. Лети куда тебе вздумалось, пристыковывай модуль к любому дому — и будь счастлив.

Они были счастливы в то далёкое лето.

Их компания, восемь или девять ребят, сразу же после получения модулей слетелась за городом и обосновала новый дом. Местность выбирали самую запущенную — овраг возле развалин какого-то завода — и всё лето благоустраивали её: проложили дорожку, вырыли пруд, расчистили пустошь. Дом свой, конечно же, называли Базой, а себя — исследователями, потому что в те годы все мальчишки бредили обитаемыми, а пуще — необитаемыми мирами… Осенью, с началом занятий, Базу пришлось ликвидировать. Но ещё месяца полтора они гоняли бедные модули друг к другу в гости — поживу у тебя пару дней, — пока Януш, решивший испытать себя в ручном управлении, не разбил один из блоков стыковки. Блок ремонтировали всем классом. Оказалось, что в нём, кроме входов и выходов водоканализационной системы, масса других контактных линий и что после ремонта фен в ванной комнате иногда шепеляво нашёптывает последние известия.

Илья долго обживал свой дом.

Поначалу он оборудовал кабинет в стиле космического первопроходца. Затем увлёкся медициной, и рабочая комната постепенно превратилась в операционную: с хирургическим комбайном и вечно распотрошённым муляжом человека под прозрачным колпаком «объёма стерильности». А года три назад, когда Юджин забрал его в школу Садовников, операционную потеснила лавина книг (это увлечение пришло от Антуана). Они удобно расположились на самодельных стеллажах, и муляж в конце концов оказался за мощной перегородкой из трудов по психологии, педагогике, коммунике.[5] Неизменным в кабинете оставался только портрет цветущей липовой ветви — разомлевшей на солнце, пушистой, будто клуб жёлтого дыма, с золотистыми вкраплениями пчёл. Единственным украшением второй комнаты, которая одновременно служила и гостиной, и спальней, была огромная репродукция арлезианских подсолнухов Ван Гога, занимавшая всю восточную стену.

Модуль опять тряхнуло. На сей раз довольно ощутимо.

— О-ля-ля! — воскликнул Илья, выглянув в окно.

Плотные тучи нависали, казалось, над самой крышей модуля. А внизу разыгрался настоящий шторм. Там вздымались и перекатывались зелёно-бурые глыбы воды, закипала зловещая пена. Модуль теперь болтало непрестанно: из кухни послышался жалобный звон хрусталя и фарфора.

«Мне это, право, ни к чему, — подумал Илья. — Пыл приключений не угас, но стал разумней… Интересно, сможем ли мы выбраться без посторонней помощи? Попробуем…»

Он высветлил потолок и попытался на глаз определить толщину облачного слоя. Однако взгляд тонул в чёрных глубинах туч, проваливался в фиолетовые бездны; всё там клубилось, перемешивалось и уносилось — мгновенно растворялось в зловещей мгле, соединившей небо и океан.

— Попробуем!

Модуль нырнул в густое месиво туч, начал набирать высоту. В доме сразу стало темно и сыро. Крыша-окно заплакала. На обтекателях тоже разбежались водяные космы.

«Холодно, — Илья поднялся с кресла, надел меховую куртку. — И дышать труднее. Ну, ничего. „Потолок“ высоты полёта модуля — семь тысяч метров. Лишь бы выбраться из этого котла…»

Запел сигнал вызова, и в объёме изображения появилось лицо незнакомого пожилого мужчины.

— Курт Леманн, — отрекомендовался он. — Служба Контроля Евразии. Вам нужна помощь?

— Спасибо, — ответил Илья. — Думаю, скоро выберусь.

— Мы будем контролировать ваш полёт, — сухо сообщил Леманн. — Объявляю вам также предупреждение. Вы превысили допустимые дальность и высоту полёта.

Изображение исчезло. А в следующий миг сквозь прозрачный потолок в дом хлынуло солнце. Его было очень много. Казалось, даже подсолнухи на стене потянулись к своему огнеликому брату.

Разбудил Илью голос диктора. «Инфор» сообщал последние новости: