Садовод

— Вот именно. Да что далеко ходить, всего две недели назад тебя хотела убить истово верующая христианка, «сестра Варвара». И не за какие-то смертные грехи, а лишь за то, что ты красивая и счастливая. А другой истово верующий христианин знал о том, что его подопечная режет людей одного за другим, и ничего не сделал, дабы остановить это безумие.

— Кстати, Сереж, я вот так и не поняла: откуда она вообще про меня узнала? Мы с ней виделись последний раз в девятом классе. Ладно бы она меня высмотрела в ресторане или в ночном клубе, как тех, предыдущих жертв. Но она же меня выслеживала на улице. По каким признакам она поняла, что я счастлива?

— Настюша, да у тебя счастье на лице написано. Раскованная походка, лучистый взгляд — вот они, признаки. К тому же ты весну любишь. Весной ты часто поднимаешь лицо к небу, вдыхаешь аромат воздуха, напеваешь вполголоса. Разве мало, чтобы сделать вывод о твоем эмоциональном состоянии? Прибавь к этому свою ослепительную красоту, и получишь законное основание для лишения тебя жизни. С точки зрения ушибленных на голову идиоток типа твоей бывшей одноклассницы…

Спать они обычно ложились в одно время, но сегодня у Насти побаливала голова, поэтому она проглотила таблетку и нырнула в постель, не дотянув до одиннадцати вечера. А Сергей, нацепив на голову наушники, сидел перед экраном ноутбука и смотрел третью часть старого американского триллера, который ему всегда нравился не столько за динамизм и спецэффекты, сколько за детективную составляющую. Сюжет вроде простой: субъект в нелепом черном балахоне и с ножом в руке мочит обитателей провинциального американского городка, преимущественно парней и девушек. Но вот поди догадайся, кто из персонажей скрывается под этим балахоном… Волков обожал такие фильмы, которые дают зрителю возможность самостоятельно вычислить личность преступника.

О реальных событиях последних недель он старался не думать, но сюжетная линия сама собой вызывала знакомые ассоциации. Довольные жизнью молодые люди, ведущие довольно раскованный образ жизни… Череда смертей… Убийца с ножом… В какой-то момент Сергей вздрогнул и нажал на «стоп». Отмотал немного назад, просмотрел еще раз. Вышел на лоджию, постоял несколько минут, вглядываясь в ночную мглу. В комнату вернулся лишь тогда, когда удалось унять сердцебиение. Тихонько, стараясь не разбудить Снежную Королеву, он разделся и лег в постель, приказав себе не думать до утра ни о реальных, ни о вымышленных детективных историях.

***

Сознание Сергея приказ хозяина выполнило, хотя и с трудом. А вот подсознание его упрямо проигнорировало. Спал он неспокойно, пару раз просыпался. А когда закрывал глаза, видел себя в полутемном помещении, заполненном танцующими людьми. Сумрак перемежался с яркими вспышками света, грохотала музыка, клубился синий дым. Сергей бродил между ритмично двигающимися людьми, как будто не замечавшими его, и помнил только, что должен кого-то найти. Кого найти? Да только Снежную Королеву, больше некого. Ни с кем другим он в подобные заведения давно не ходит. Он всматривался в женские лица, несколько раз высоко подпрыгнул, но Насти не было видно. Мелькнуло одно лицо, показавшееся ему знакомым, и он кинулся было по направлению к нему, но в этот момент заливистая трель будильника вынесла его в мир реальности. Настя лежала рядом с ним, она никуда не потерялась.

Подбросив ее до автобусной остановки, он помчался в Заозерный район. В церковь приехал как раз к концу утренней службы. Быстро опросил троих священнослужителей, в том числе отца Александра. Все трое внимательно рассмотрели фотоснимки Игоря Шарманова и сказали, что никогда раньше не встречали его на службах и таинствах. Знали бы они, как надеялся Сергей услышать другой ответ…

После церкви он поехал к матери Шарманова. После самоубийства сына ей уже пришлось общаться с сотрудниками полиции, но никто не говорил ей, что мертвого Игоря подозревают в убийстве. Не было необходимости травмировать чувства несчастной женщины, только что потерявшей единственного сына. Чтобы ей не показалось странным слишком пристальное внимание оперативников, для нее придумали простенькую легенду. Якобы обстоятельства смерти Игоря смахивают не на суицид, а на хитроумное убийство. Она вроде бы поверила. В рамках этой легенды Волков и построил разговор.

— Анна Петровна, есть ли у вас какие-нибудь письма, написанные Игорем?

— Откуда? Сейчас никто письма не пишет, у всех телефоны. Да мы никогда надолго и не разлучались, чтобы он стал мне писать.

— Необязательно вам. Может, кому другому.

— Зачем это нужно?.. — женщина подняла выцветшие от горя глаза. — Почерк сравнить? Так Игорек посмертной записки не оставил, не с чем сравнивать.

— Очень нужно, Анна Петровна, — настаивал Волков.

Вздохнув, женщина порылась в старом секретере, вытащила пачку писем, положила на стол.