Сады Луны

Лошадь упёрлась, когда Паран потянул её к арке, и вскинула голову. Он попытался успокоить её, но тщетно. Наконец он забрался в седло и потянул поводья. Затем выправил лошадь и сильно пришпорил. Кобыла рывком прыгнула в пустоту. Вокруг взорвались и объяли их свет и цвет. Копыта лошади с треском опустились на что-то, и во все стороны полетели, кажется, кусочки гравия. Паран остановил кобылу, моргая и оглядываясь. Огромный зал, потолок поблёскивает чеканным золотом, стены украшены гобеленами, и со всех сторон приближаются вооружённые стражники.

Кобыла испугалась, попятилась — и Шик растянулся на полу. Тяжёлое копыто рванулось к нему и промахнулось всего на ладонь. Снова раздался хруст гравия — только это был не гравий, понял Паран, а кусочки мозаики. Шик перекатился, вскочил на ноги с проклятьями на устах и злобно уставился на лейтенанта.

Стражники будто подчинились беззвучному приказу и медленно отступили на свои места у стен. Паран отвёл взгляд от Шика. Впереди стояло возвышение, на котором покоился престол из изогнутых костей. На троне восседала Императрица.

В зале воцарилась тишина, которую нарушал только хруст полудрагоценных камней под копытами кобылы. Поморщившись, Паран спешился, с опаской поглядывая на женщину на престоле.

Ласиин мало изменилась с их первой встречи; она была одета просто и без украшений, её коротко остриженные волосы казались светлыми на фоне голубоватого оттенка непримечательного лица. При взгляде на Парана карие глаза Императрицы недовольно сузились. Тот поправил перевязь с мечом, скрестил руки и поклонился в пояс:

— Императрица.

— Вижу, — протянула Ласиин, — вы не вняли совету, который командир дал вам семь лет назад.

Юноша удивлённо заморгал.

Она продолжила:

— Конечно, он сам тоже не последовал совету, который ему дали. Любопытно, какое божество свело вас тогда вместе на стене — я бы заказала службу, чтобы почтить его чувство юмора. Вы вообразили, что Имперская арка будет стоять в конюшне, лейтенант?

— Моя лошадь не хотела входить в неё, Императрица.

— И она имела на то причины.

Паран улыбнулся:

— В отличие от моей, её порода славится своим умом. Прошу принять мои глубочайшие извинения.

— Шик сопроводит вас к адъюнкту, — Императрица взмахнула рукой, и стражник шагнул, чтобы забрать поводья лошади.

Паран снова поклонился, а затем с улыбкой обернулся к Когтю.

Шик провёл его к боковой двери.

— Идиот! — прошипел Коготь, когда дверь плотно закрылась за ними. Затем быстро зашагал по узкому коридору. Паран даже не старался угнаться за ним — наоборот, заставил Когтя остановиться и ждать в другом конце коридора, где начиналась лестница. Лицо Шика потемнело от ярости. — Что она там сказала про стену? Вы уже встречались прежде? Когда?

— Поскольку она не пожелала этого объяснить, я могу лишь последовать её примеру, — ответил Паран. Он посмотрел на истёртые ступени. — Значит, это Западная башня. Башня Праха…

— На верхний этаж. Адъюнкт ждёт вас в своих покоях — других дверей нет, так что не заблудитесь, просто поднимайтесь на самый верх.

Паран кивнул и зашагал по лестнице.

Дверь в верхнюю комнату башни была распахнута. Паран постучал костяшками пальцев по косяку и вошёл. Адъюнкт сидела на скамье в дальнем конце комнаты, спиной к широкому окну. Через раскрытые ставни в комнату лился розовый свет восхода. Она одевалась. Паран замер в смущении.

— Я не слишком ценю стыдливость, — сказала адъюнкт. — Входите и закройте дверь.

Паран исполнил эту просьбу. Он осмотрелся. Стены были увешаны выцветшими гобеленами. Каменный пол покрывали поношенные шкуры. Мебель — весьма немногочисленная — была старой, напанского стиля, то есть безыскусной.

Адъюнкт поднялась, чтобы втиснуться в свой кожаный доспех. Её волосы заблестели в розоватом свете.

— Вы, похоже, устали, лейтенант. Садитесь, пожалуйста.

Паран обернулся, нашёл стул и благодарно опустился на него.

— След тщательно запутали, адъюнкт. Те люди, что остались в Герроме, вряд ли заговорят.

Она затянула последний ремешок.

— Если только я не пошлю туда некроманта.

Он хмыкнул:

— Голубей спросим? Боюсь, такую возможность тоже предусмотрели.

Она взглянула на него, приподняв бровь.

— Простите, адъюнкт. Похоже, предвестниками смерти там стали… птицы. И если будем смотреть глазами мёртвых солдат, только их мы и увидим.

— Вы сказали, «голубей»?

Он кивнул.

— Любопытно. — Она помолчала. Паран ещё некоторое время смотрел на неё.

— Я был приманкой, адъюнкт?

— Нет.

— А удивительно своевременное появление Шика?

— Удобный случай.

Он замолчал. Стоило закрыть глаза, его голова качнулась. Паран и сам до этого не понимал, насколько вымотался. Даже не сразу догадался, что она обращается к нему. Он встряхнулся и выпрямился.

Адъюнкт стояла прямо перед ним.