Сады Луны

– Верховный маг Тайскренн устроит тебе исследование мозгов специальным способом. Тебя коснулся Опонн, а с сегодняшнего вечера Опонны – официальные враги империи. А когда Тайскренн вынет из тебя всю информацию, тебя убьют – это предпочтительнее, чем оставлять в живых безумца, в которого ты превратишься после этой процедуры. Это будет милостью с его стороны. – Порванный Парус продолжила, предвосхищая вопросы капитана: – Дуджек может попробовать защитить тебя, но здесь ему не тягаться с Тайскренном. Ты стал инструментом Опоннов, а для Дуджека безопасность вверенных ему солдат важнее, чем возможность позлить Тайскренна. Так что защищать он тебя не станет. Мне жаль, капитан, но если ты пойдешь, ты действительно пойдешь один.

– Если я останусь, я тоже буду один.

– Знаю, но это ненадолго, – она поглядела ему прямо в глаза. – Паран, все не так плохо. Несмотря на недоверие, которое мы оба испытываем, я чувствую все, что касается тебя. Я не делала этого уже давно, – тут она печально улыбнулась, – я не знаю, стоит ли, капитан, но я рада, что мне удалось сказать тебе это.

Паран посмотрел на нее долгим взглядом, затем проговорил;

– Ладно, Порванный Парус, я сделаю так, как ты хочешь. Гостиница? У тебя есть местные деньги?

– Достать легко, – пожала она плечами. – А теперь извини, я устала, – сказав это, она развернулась, чтобы уйти в спальню, и бросила еще один взгляд на драгоценности, положенные на шкаф. Там было и ее Крыло Дракона. Глупо было бы не заняться чтением, особенно учитывая принятое ею решение.

Паран спросил где-то рядом:

– Порванный Парус, ты очень устала?

Она услышала пыл в его словах, и по ее телу разлилась волна тепла. Она отвела взгляд от Крыла и повернулась к капитану. Хотя она ничего не сказала, ответ был ясен. Он взял ее руку в свою, удивив ее этим невинным жестом. «Такой молодой, – подумала она, – а теперь он провожает меня в постель». Она бы рассмеялась, если бы это не было так трогательно.

На востоке разгоралась заря, когда адъюнкт Лорн вывела из города через восточные ворота лошадей: под седлом и вьючную. Как и обещал Дуджек, стражи нигде не было видно, а ворота были оставлены открытыми. Она надеялась, что еще не вполне проснувшиеся горожане если и обратили внимание на то, как она шла по улицам, то из обычного любопытства. В любом случае, она была одета очень просто, в кожаные доспехи; ее лицо было спрятано под забралом простого бронзового шлема. Даже лошади были местной породы, тихие и покорные, гораздо меньше размером, чем малазанские военные лошади, но удобнее. Вряд ли она могла вызвать подозрения. Не один оставшийся не у дел купец покинул Засеку таким образом после вторжения империи.

С юга горизонт скрывали горы со снежными вершинами. Талинские горы оставались справа, равнина Рхиви простиралась за них и переходила в Катлинскую равнину. На равнине располагались кое-где фермы, в основном же земли принадлежали городу. Народ Рхиви не слишком лояльно относился к подобному положению дел, а поскольку торговые пути, ведущие из Засеки, пролегали по их территории, то Рхиви старались не раздражать.

Лорн шла, ведя лошадей в поводу. Впереди заря заливала небо малиновым. Дожди прошли несколько дней назад, и теперь небо над головой была ясным и серебристо-голубым. Последние звезды уступили место свету.

День обещал быть жарким. Адъюнкт ослабила кожаные ремни на груди и распустила мужскую кольчугу. К полудню она должна добраться до первого колодца, где можно будет пополнить запасы воды. Она провела рукой по одной из фляг, притороченных к седлу. Рука стала влажной от конденсата. Она провела рукой по губам.

Голос, который вдруг раздался рядом, заставил ее вздрогнуть, одна из лошадей всхрапнула и бросилась в сторону.

– Я пойду с тобой, – сказал Онос Т'улан, – какое-то время.

Лорн сердито поглядела на Аймасса.

– Ты бы как-нибудь сообщал о своем прибытии, – сказала она холодно, – до того, как приблизиться.

– Как скажешь, – ответил он и проскользнул под землю.

Она выругалась. Потом она увидела его впереди – он стоял, освещенный восходящим солнцем. Малиновые небеса окружали воина пламенем. Впечатление он производил сильное. Эта картина пробудила в ней самые сокровенные воспоминания, которые были изгнаны из ее теперешней жизни. Т'лан Аймасс стоял неподвижно, пока она не подъехала к нему, затем сделал шаг навстречу.

Лорн сжала коленями бока лошади и натянула поводья, заставив животное остановиться.

– Как можно все понимать так буквально, Онос Т'уллан? – поинтересовалась она.

Воин, казалось, призадумался, затем кивнул.

– Я принимаю это имя. Вся моя история мертва. Существование начато по новой, нужно и новое имя. Это годится.

– Почему ты решил сопровождать меня?

– В землях, что лежат западнее и севернее Семи Городов, я остался единственный в живых из моего клана после двадцать восьмой Ягутской войны.

Ее глаза расширились от изумления.

– Я считала, что их было двадцать семь. Когда ваши легионы оставили нас после завоевания Семи Городов и ушли в пустынные земли...