Сады Луны

– Там ничего не трогали? Гарнет опять ухмыльнулся.

– Ну да. Просто вынесли лишнюю мебель и бочки. Пространство важнее всего, знаешь ли...

– Как всегда, – вздохнул Паран и, ни слова больше не говоря, пошел к дому.

Шаги Парана отдавались гулким эхом, когда он подошел к длинному обеденному столу гостиной. Сидевшие на полу кошки бросились врассыпную. Паран снял дорожный плащ, бросил его на спинку стула. Потом сел на длинную скамью и устало прислонился к стене, завешенной гобеленом. Паран закрыл глаза.

Через несколько минут раздался женский голос:

– Я думала, ты в Итко Кане.

Он открыл глаза. Его сестра, Тавори, на год моложе, стояла в голове стола, положив руку на спинку отцовского стула. Сестра была как и прежде бледна, рыжеватые волосы подстрижены коротко, не по моде. Она стала выше ростом. Тавори больше уже не была неуклюжим подростком. Она безразлично разглядывала брата.

– Меня перераспределили, – ответил Паран.

– Сюда? Мы бы знали.

«Ах да, вы бы знали, неужели? Все бы только об этом и сплетничали», – подумал Паран.

– Все произошло внезапно, – сказал он вслух, – но произошло. Но я не останусь в Унте. Я здесь на несколько дней.

– Кто-то замолвил за тебя словечко? Он улыбнулся.

– К чему этот допрос? Или мы по-прежнему должны думать о нашем влиянии?

– Но ведь на тебе не лежит ответственность за семью, брат.

– Ах да, она лежит на тебе. Отец выздоровел?

– Он медленно выздоравливает. Здоровье у него слабое. Даже в Итко Кане ты...

Паран вздохнул.

– Все никак не оставишь меня в покое, Тавори? Все припоминаешь мой грехи? Я здесь всего на несколько дней, запомни. В любом случае, теперь семейство в надежных руках...

Ее бесцветные глаза сузились, но гордость не позволила ей ничего ответить.

– А как Фелисин? – спросил он.

– Занимается. Она не слышала о твоем возвращении. Она очень обрадуется и огорчится, что ты ненадолго.

– Она по-прежнему соперница тебе, Тавори?

– Фелисин? – фыркнула она, отворачиваясь. – Oна слишком мягка для этого мира. Для любого мира. Я полагаю, она не изменилась. Она будет счастлива видеть тебя.

Он посмотрел на ее удаляющуюся спину.

От него пахло потом, его собственным и конским, – дорога, грязь и все остальное...«Старая кровь и старый страх, – подумал Паран, оглядываясь. – Гораздо меньше, чем то, что я помню».

Вторая глава

С приходом Моранта беда

Постигла наши города.

Как корабли, что гибнут всем усильям вопреки,

Тяжелым камнем уходя под воду,

Так пали и они от императорской руки,

Теряя навсегда свою свободу...

В двенадцатый год той войны,

В год расколовшейся Луны,

Как страшный сон,

Как наважденье,

Ее явились порожденья.

Дождь смертоносный орошал

Край, некогда столь плодородный,

И жертв во тьме ночной искал

Ужасный нетопырь голодный.

Всего два города остались,

Что малазанцам не сдавались.

Один, исполненный отваги.

Вздымал врагу навстречу стяги,

Другой, союзников лишен,

Без помощи остался он.

Но вскоре весь народ узнал —

Кто был сильнее, первым пал.

Зов Тени.

Фелисин (род. 1146)

1163 год сна Огненной Богини (два года спустя). 105 год Малазанской империи. 9 год правления императрицы Лейсин

В столбах дыма вились вороны. Их крики сливались в единый хор и заглушали крики раненых и умирающих солдат. В неподвижном воздухе висело марево, пахло паленой плотью. На третьем по счету от павшего города Засеки холме в одиночестве стояла Порванный Парус.

Сквозь магический туман повсюду виднелись следы побоища: обломки доспехов, нагрудники, шлемы, оружие. Час назад здесь были мужчины и женщины, которые носили эти доспехи и это оружие, от них не осталось и следа. Тишина над мертвым местом тяжело гулко отдавалась в голове Порванного Паруса.

Она скрестила руки на груди. Малиновый плащ с серебряной оторочкой, указывавший на ее принадлежность к магам Второй армии, был теперь помят и разорван. На ее овальном лице, обычно свежем и полном лукавого юмора, появились глубокие морщины. Она была бледна.

Среди всех этих запахов и звуков, окружавших ее, Порванный Парус ощущала только тишину, которая просачивалась из пустых доспехов, разбросанных вокруг. В действительности же у тишины был иной источник. Магия, что бушевала здесь сегодня, вполне могла разрушить грань между мирами. Что бы ни таилось за Путями Хаоса, оно подкралось теперь совсем близко.