Сады Луны

Волшебница думала, что после пережитого ужаса уже не сможет испытывать никаких эмоций, но когда она увидела ряды легионеров Черного Моранта, входящих в город, тьма пеленой застелила се глаза.

«Союзники. Они потребовали себе час в городе». К концу этого часа в городе останется на тысячу человек меньше. Долгое и яростное сосуществование двух народов должно было прийти к завершению. С помощью меча. «Милость».

Дюжина огней разом разгорелась в городе. Осада, наконец, после трех лет, окончена. Но Порванный Парус знала, что это не конец. Что-то будет еще, что-то, прячущееся и выжидающее в тишине. Она тоже подождет. Этот день опустошил ее, ей ничего не удалось.

Внизу на равнине тела мертвых малазанских солдат покрывали землю сплошным ковром. На человеческих останках сидели самодовольные вороны. Выжившие во время кровавой битвы солдаты бродили по полю в поисках убитых товарищей. Порванный Парус с болью во взгляде следила за ними.

– Они идут, – произнес голос слева от нее. Она медленно обернулась. Маг Хохолок лежал на дымящихся доспехах, его выбритый череп блестел на свету. Маг был поражен волной магии. Розоватые, заляпанные грязью внутренности выползли из его развороченного тела, подсыхая на воздухе. Бледная тень магии появилась от его усилий остаться в живых.

– Хотя они умерли, – пробормотала Порванный Парус.

– Они счастливы сегодня.

– Ты не видишь.

Хохолок усмехнулся, отчего из его грудной клетки выплеснулся густой фонтанчик крови.

– Они идут, – повторил он. – Ты еще не видишь их?

Она посмотрела на склон холма, ее глаза сузились. Приближалось четверо солдат.

– Кто они такие?

Маг не ответил.

Порванный Парус снова посмотрела на него и увидела устремленный на нее тяжелый взгляд, означающий то, что умирающий вплотную подошел к последней черте.

– Ты их нутром почуял, да? Похоже, отсюда можно уйти только одним способом. Его ответ удивил ее.

– Это выражение лица тебе совсем не идет. Парус всегда была...– Он не закончил фразу, сморщился и быстро заморгал, отгоняя подступающую тьму. – Всегда рискуешь узнать слишком много. Хорошо, что я и без тебя обошелся, – он улыбнулся, обнажая окровавленные зубы. – Подумай о хорошем. Плоть умирает.

Она пристально глядела на него, удивляясь его внезапной... человечности. Может быть, смерть заставила отвергнуть принятые при жизни ухищрения и условности. Может, она была просто не готова встретиться с обычным смертным, который все это время жил в Хохолке. Порванный Парус опустила руки и прерывисто вздохнула.

– Ты прав. Сейчас не время заботиться о хорошей мине. Я никогда не любила тебя, Хохолок, но никогда не ставила под сомнение твою храбрость. И не собираюсь этого делать, – она внимательно оглядела его, удивляясь тому, что его ужасная рана ее не пугает. – Думаю, даже искусство Тайскренна не спасет тебя, Хохолок.

Хитрое выражение промелькнуло в его глазах, он разразился болезненным смехом.

– Милая девочка, – простонал он, – твоя наивность не перестает меня восхищать.

– Разумеется, – фыркнула она, неожиданно уязвленная его заявлением. – В последний раз подшутить надо мной на правах старого знакомства.

– Ты не поняла...

– Ты так считаешь? Ты говоришь, что еще не все кончено. Ты так хочешь добраться до верховного мага, что готов ускользнуть из холодных объятий Худа, не так ли? Месть с того света, да?

– Ты могла бы уже раскусить меня за эти годы. Я всегда готовлю черный ход.

– Ты даже пошевелиться не можешь. Как ты собираешься делать что-то?

Маг облизнул пересохшие губы.

– Главное – начать, – тихо сказал он.

Беспокойство змеиным клубком свилось внутри нее. У себя за спиной она услышала звон доспехов и бряцание оружия, эти звуки заставили ее похолодеть. Она повернулась: на вершине холма появилось четверо солдат. Трое мужчин и женщина, все в заляпанных грязью малиновых плащах, с бледными лицами. Чародейка не сводила глаз с незнакомки. Женщина была молода, от нее веяло холодом, глаза же горели огнем. «Что-то не так. Будь осторожна», – подумала чародейка.

Шедший впереди человек (судя по нашивке на рукаве, сержант) приблизился к Порванному Парусу. Глубоко посаженные усталые серые глаза бесстрастно изучали ее.

– Эта? – спросил он, оборачиваясь к высокому темнокожему человеку, который шел за ним следом. Тот отрицательно помотал головой.

– Нет, тот, кто нам нужен, находится у нее за спиной, – хотя темнокожий говорил по-малазански, в его речи слышался акцент жителя Семи Городов.

Третий из подошедших, тоже темнокожий, обошел сержанта слева и уставился на Хохолка. Порванный Парус задело то, что он совершенно ее проигнорировал. Она собиралась сказать ему пару слов, но это оказалось нелегко.

– Что ж, – обратилась она к сержанту, – если вы погребальная команда, то вы слишком рано. Он еще жив. Только, – продолжила она, – вы не погребальная команда. Это ясно. Хохолок затеял что-то; он полагает, что сможет жить и с половиной тела.

– Сержант поджал губы.

– А что скажешь ты, чародей?