Сады Приапа, или Необыкновенная история величайшего любовника века

Сухарь поджаристый! Знай умеет только бритвой водить… а долга своего скоро совсем не в состоянии будет исполнять, потаскушка, негодяй!.. Ах ты, пачкун, бревно глупое! Вон его! вон! неси его куда хочешь! чтобы я духу его не слыхала!

Н. Гоголь. Нос

1

После того дикого происшествия 7 апреля Коля Савушкин второй месяц жил, так сказать, в некомплекте. В таком же, естественно, усеченном виде он выходил на работу в свою муниципальную контору по уничтожению грызунов и бытовых насекомых. За это время он успел заметить за собой три неприятные и две терпимые (а отчасти и приятные) вещи. Из приятных это то, что ему в прямом смысле стало легче ходить — ничего, как говорится, не путалось под ногами. Да и полегчал он… как бы не соврать… да на килограмма три-то, наверное, полегчал, кабы не больше. И хотя про его ситуацию не скажешь, что Коля сбросил лишний вес, но все-таки нагрузка на сердце и половые железы уменьшилась. Но в этих плюсах таились и минусы. Появились нарушения психомоторики и ночного сна. Стыдно сказать, но целыми неделями Коле снились какие-то стоеросовые дубины.

После того как от Коли сбежал его Хуссейн, У него перестали расти волосы на лице, груди и лобке. Изменился тембр голоса. Это тоже были неприятные последствия. Ввиду отсутствия Хуссейна возникли технические и гигиенические сложности с мочеиспусканием, эту функцию взял на себя другой орган, что сопровождалось болезненной перестройкой всей мочеполовой системы.

Но самый большой удар в этой связи Коля, как ни странно, получил от своей жены Нины.

Если вы помните, господа, в своем месте я рассказывал о том, что Нина никогда не интересовалась половым вопросом, что после чудовищной первой брачной ночи она не подпускала к себе Колю несколько лет. И вот, представьте, однажды ночью она будто силой какого-то бесовского наваждения в полусне стала (чего никогда, никогда не делала!) водить рукой под одеялом возле Колиного паха, просто принялась шарить (будем называть вещи своими именами) в низу Колиного живота и вдруг, ничего не найдя, приподнялась на одном локте и включила бра. Еще раз под одеялом зачерпнула пятерней то пространство, где, по ее давнишним воспоминаниям, должно было лежать мужнино чудовище, — и только воздух зачерпнула в кулак, только гнусную обидную пустоту.

Да, господа, так устроены все женщины, и не только у нас на Руси, но и, думаю, во всем мире: казалось бы, сто лет ей это не было нужно, никак, ни в каком виде, но стоило этому исчезнуть, так она впала в гнев, затеяла истерику. Разбуженный Коля сначала ничего не понимал. Над ним свесилась, стоя на корточках, разлохматившаяся Нина и истошным голосом блажила, где, говорит, ОН, куда ты его, пачкун тараканий, дел, как ты до такого докатился… ну и так далее, тут у них песня одна, такого, мол, позора и издевательства она не потерпит, можешь убираться туда, где ты его оставил.

— Это же надо?! — Нина голосила, доводя себя до самого настоящего невроза. — А?! Это ясе надо?!! Надо мне было выходить замуж за мужика без… без…

Нина тут запнулась, потому что матом никогда не ругалась, но с ее уст чуть не сорвалось это единственно точное уместное слово. Она и слово «секс»-то считала неприличным. Она тем более сейчас не могла себе позволить выражаться, что вот уж как месяц занималась на курсах менеджеров-метрдотелей, где и язык иностранный преподавали в объеме делового общения с клиентурой, и этикет, и общее развитие… ну как она могла выражаться, тем более что на курсах, увидев положительность ее натуры, Нину сразу выбрали старостой и профоргом.

— Ну без чего, без чего — говори! — Коля тоже пришел в нервное состояние. — Без чего ты замуж вышла?! Ах ты, Нина, чего ты меня ругаешь, я и сам переживаю, думаешь, легко мне самому. — Он вылез из-под Нины, тоже сел в постели. — Я уж как месяц без него живу. Если, к примеру, на работе узнают, представляешь? Хоть непосредственно это не касается и работоспособность у меня не упала, а все же, ну, некрасиво как-то. Не по форме.

Глаза Нины немного потеплели, производственные резоны Коли в нее тем более проникали.

Помолчали.

Коля снова лежал на спине. Натянув одеяло на подбородок, Нина бросила поверх одеяла взгляд.

— Глянь, Коль, прямо впадина какая образовалась, — сказала она с испугом. — Раныне-то оттопыривало, даже неудобно было (она опять озаботилась, палец к губам поперек приложила). Может, к врачу сходить, чего-нибудь сделать?

— Тут, Нин, врач не поможет… Тут, думаю, какой-нибудь сглаз или к-колдовство. — Он скомкан-но кашлянул в ладонь. — Сейчас вон сколько всяких колдунов развелось и белых и черных магий…

— Да ты меня не пугай, Коль, этого нам еще не хватало…

Она вдруг быстро просунула руку себе под ночную рубашку, с облегчением убедившись, что все на месте. Выключила бра.

— Чаю не хочешь?

— Какой, Нин, чай, три часа ночи.