Сады Солнца

Лока захлестнула волна ностальгии, резкой тоски по дому. Чертов пандорф. Но это место вовсе не похоже на дом. Это не Земля, а просто очередной сад, крошечный пузырек жизни в огромной безжизненной пустоте. Лок осмотрелся и объявил, что, хотя вокруг и красиво, лично он ожидал чего–то удивительного и чудесного.

— Сэр, это еще не сад. Он — там, — пояснил Антонио и указал на дальний край зала, где над чернильным озером возвышалась черная скала и тонкий белый мостик вел над водой к узкой пещере, вырезанной в откосе.

Шри Хон–Оуэн ждала в полусферической палатке — их несколько сгрудилось у края озера. Профессор–доктор ничуть не изменилась. А точнее, казалось, что годы и тяготы не касаются ее — бритоголовую, тонкую как тростинка, суровую, холодную и погруженную в себя. На ней была серебристая утепленная куртка до колен, спексы с прямоугольными линзами в толстой черной оправе.

— Хорошо выглядишь, — сказала она сыну. — И как вырос!

Берри пожал плечами. Свежий воздух сада лишайников развеял остатки транквилизатора. Берри вернулся к обычной подозрительной угрюмости — перекормленный мальчишка, похожий на медвежонка, еще не вылизанного матерью. Он поглядел на мать из–под челки, наполовину закрывающей лицо, скривился и выговорил:

— Генерал сказал мне явиться сюда. Я б сам и не подумал.

— Генерал заботится о тебе, — заметила Шри. — Расскажи, как он.

Они поговорили несколько минут — натянуто и сдержанно, без тени тепла, затем Шри услала мальчика вместе с Антонио перекусить и спросила Лока, нужно ли ему что–нибудь.

— Спасибо, нет, — сказал он. — Мэм, всего два часа назад я был в Камелоте. Сейчас в это верится с трудом.

— Но вы здесь. Мы давненько не виделись.

— Да, — подтвердил Лок и спокойно посмотрел ей в глаза. — Но надеюсь, еще не слишком поздно извиниться за мое недостойное поведение во время нашей последней встречи.

— Вы все еще работаете на орбитальной свалке?

— Надеюсь вскоре ее покинуть.

— Вы ожидаете нового назначения после того, как Эуклидес Пейшоту заменит генерала? — осведомилась Шри Хон-Оуэн. — Или собираетесь на Землю вместе с генералом?

— Надеюсь, я продолжу работать в качестве советника сил альянса.

— Но прямо сейчас вы работаете на Арвама.

Накануне своего отбытия из системы Сатурна генерал Пейшоту попросил меня вернуть сына под вашу опеку. Для меня большая честь принять на себя такую ответственность. Надеюсь, я исполнил поручение наилучшим образом.

— А как насчет полковника Маларте? — спросила профессор–доктор.

— Я не работаю на него.

— Но чтобы попасть сюда, вам было нужно получить его разрешение. А он не раздает их налево и направо. Арвам больше не имеет власти над полковником, взятка Маларте вам не по карману, так что, полагаю, он поручил вам донести о происходящем здесь в порядке обмена любезностями, — заключила Хон–Оуэн.

Лок даже не вздрогнул. Его мысли были быстры, ясны и проворны, как рыбки в залитом солнцем ручье. Он сразу понял, что лучшая политика — говорить правду.

— Мэм, вы все понимаете лучше меня. Скажем так, полковник Маларте проявил собственнический интерес к вашей работе. Законно это или нет — судить не мне. Но могу заверить: он не может приказывать мне.

— Мистер Ифрахим, в кои–то веки я с удовольствием окажу вам любезность. Я покажу вам то, что мы обнаружили здесь, — и вы можете рассказать об этом полковнику. Тогда, возможно, он поймет, что здесь нет ничего, способного принести ему выгоду, и отстанет от нас.

— Мэм, это будет непросто. По моему опыту общения с полковником, его познания в биологии ограничиваются хождениями в детский зоопарк с козочками.

— Тогда я постараюсь объяснить как можно проще, — пообещала Хон–Оуэн. — И если вы вдруг задумали небольшую интригу, намереваясь унизить полковника в отместку за давление на вас, учите: у меня большой опыт работы с его администрацией.

— Было бы крайне опасно интриговать против такого офицера, как полковник Маларте. Во–первых, это измена. Во–вторых, у него очень хорошие связи. Любой замышляющий ему вред должен хранить свои планы в глубокой тайне даже от потенциальных союзников.

— Разумеется. Я рада тому, что мы наконец поняли друг друга, — заключила Хон–Оуэн.

— Да, мэм, наконец–то мы хотим одного и того же.

Шри повела Лока по тропе между палатками к мосту над озером.

— Генерал не был особенно добр ко мне, — заметила профессор. — Я не могу простить ему, что он использовал Берри, взял в заложники для давления на меня. Конечно, Арвам дал ему хорошее жилище и даже кое–какое образование, но и забил ему голову варварскими и отталкивающими представлениями о чести, мужестве и войне. Будто бы в худших проявлениях мужской натуры есть хоть что–то хорошее. Генерал несколько раз предлагал отправить Берри в армию, когда позволит возраст. Арвам говорил, что моему сыну служба пойдет на пользу. К счастью, генерал уже ничего не может решать в судьбе Берри.

— Но ведь он вернул вам сына.