Сады Солнца

Он щелкнул пальцами, включился прожектор, высветивший тонким лучом рисунок, небрежно набросанный на выпуклой пластине: скопление кристаллических скал, напоминающих человеческие головы, причем разные и непохожие друг на друга. Скалы уходили вдаль, затуманивались, истончались и пропадали в бесконечности.

Лок узнал сразу, но подавил волнение. Мастерски изобразив скуку, он окинул рисунок равнодушным взглядом и произнес:

— Выглядит как одно из «Семи превращений кольцевой системы» Мунка. Оно настоящее или его сделали для вас?

Пока Маларте мучил Лока ожиданием, тот связался со старыми приятелями в Камелоте и собрал кое–какую информацию. Среди прочего он выяснил, что у полковника любовница из дальних, причем художница, обучавшаяся в мастерской самого Мунка.

— Это не подделка, — сурово поведал полковник и хмуро глянул на Лока. — Если бы вы внимательно изучили детали, то убедились бы в моей правоте. Это последняя картина серии, номер седьмой. Говорят, что здесь изображены все люди Камелота на то время, когда Мунк писал картину. Чтобы оценить картину в полной мере, нужен микроскоп.

— Я с превеликим сожалением признаюсь в том, что меня, увы, учили лишь сугубо практическим вещам, — сообщил дипломат. — Я могу оценить размер труда, пошедшего на создание этой картины, но восприятие искусства не относится к числу моих сильных сторон.

— Если хотите найти общий язык с местными мутантами, научитесь его воспринимать. Иначе никак, — сказал полковник. — Они очень ценят и любят подлинность, внутреннюю ценность, профессионализм и оригинальное художественное видение. Перед войной Камелот был знаменит скафандрами, а Мунк считался лучшим из художников, украшавших нагрудные пластины. Если бы я не был так занят сегодня, то с удовольствием посвятил бы вас в нюансы его работы.

— Возможно, в другой раз, — предположил Лок.

Его забавляли наивные попытки Маларте выказать превосходство и пошлая театральность выходки с прожектором. Маларте полностью соответствовал слухам о нем: хвастливый надутый пузырь тщеславия, так и ожидающий горячей иглы. Что касается его любимой добычи, так она была тривиальной и сентиментальной, будто почтовая открытка. Однако полковничьи пристрастия и вкусы могут оказаться полезными…

Маларте подвел Невес и Лока к диванам, стоящим по обе стороны парящей над квазиживой травой пластины толстого прозрачного пластика. Казалось, ее ничто не поддерживает. Полковник объяснил, что пластина содержит железо и поддерживается сверхпроводящими магнитами. Все уселись, секретарь принес чашечки с пенистым горьким какао.

Лок упомянул про манифестантов снаружи и заметил, что подобная активность кажется ему очень интересной.

— Протесты бывают шумными, но они по большей части безвредны, — сообщил полковник. — Мутанты сбрасывают напряжение, мы наблюдаем за потенциальными смутьянами. Польза всем.

— На зависть мудрая и просвещенная политика, — заметил Лок. — Интересно, ее одобряет Эуклидес Пейшоту? Я слышал, что он не упускает возможности продемонстрировать, что лучше генерала управляет дальними. И любит щелкать кнутом.

— Вы уже признались в том, что не очень сведущи в нюансах искусства. Возможно, вы не слишком сведущи и в искусстве власти.

Лукавая улыбка полковника была сама по себе произведением искусства.

— Моя работа дипломата позволила мне посетить почти каждый город на лунах Юпитера и Сатурна, — заметил Лок. — Полагаю, это позволило мне хоть в какой–то мере оценить нюансы образа мыслей дальних.

Капитан Невес сидела, выпрямленная, напряженная, на другом краю дивана и жадно впитывала разговор.

— Это было перед войной, — сказал Маларте.

— В которой я имел честь в некотором роде участвовать.

Полковник Маларте прибыл в систему Сатурна спустя полгода после окончания Тихой войны, назначенный на видную должность благодаря родословной.

— Думаю, вы сейчас едва ли узнаете и города, и людей, — заметил полковник. — Теперь мы продемонстрировали мутантам, что так называемое превосходство дальних — пустой звук. Теперь им, так сказать, показали, где их место.

— Да, их митинги и демонстрации выглядят не более чем забавным безобидным цирком, — сказал Лок. — Но дальним их дело кажется абсолютно серьезным и жизненно важным. Полковник, они не просто сбрасывают напряжение. Они демонстрируют политическую позицию, причем за ваш счет.

— Мистер Ифрахим, будьте уверены: я знаю, как совладать с настоящими бунтовщиками. И будьте уверены, они тоже знают это, — процедил полковник.

— Полковник, прошу вас, не обижайтесь, я всего лишь высказываю частное мнение, основанное на моем опыте общения с дальними.

Повисла тишина. Капитан Невес робко улыбнулась и отпила крошечный глоток какао.

— Мистер Ифрахим, я бы с удовольствием обсудил с вами нюансы колониальной политики, но у меня мало времени. Давайте о делах. Вы хотите посетить кратер Хершеля?

— Мы с коллегой сопровождаем сына профессора–доктора Шри Хон–Оуэн. Возвращаем его к матери. Это простое задание, занявшее, к моему удивлению, много времени.