Сафари

Первым из европейцев до столицы Казембе добрался в 1796 году португалец Перейра, который пришел сюда из Софалы. Судя по его записям, Казембе был тогда крупным городом, «улицы которого ежедневно поливали водой». Правитель лунда имел в своем войске двадцать тысяч обученных солдат и жил в просторном дворце.

Но когда в ноябре 1867 года сюда прибыл Ливингстон, от величия и Казембе-царя и Казембе-столицы уже осталось немного. «Резиденция вождя окружена стеной из тростника высотой в восемьдесят футов. Въезд украшен шестьюдесятью человеческими черепами. Народ здесь, по-видимому, самый дикий из всех видимых мною…» — записано в дневнике Ливингстоном.

Сейчас в Казембе, конечно, уже не найдешь черепов на частоколах, окружающих хижины, но в остальном этот город, где в свое время похозяйничали португальцы, мало изменился со времени Ливингстона: те же плантации кассавы, среди которых в беспорядке разбросаны клочки полей с арахисом, сорго, хлопком. Кое-где торчит несколько масличных пальм, под ними — тростниковые хижины.

Пребывание в Казембе неожиданно облегчилось тем, что и в самом городе, и в округе оказалось много людей, говоривших на суахили. Хамид, предоставивший мне свою машину, рассказывал, что дед его пришел в эти места с Занзибара в караване работорговцев. Пришли с побережья и многие другие люди, принесшие сюда язык суахили. Большинство из них брали себе в жены женщин местных племен, поэтому здесь создалась народность полукровок, известная в Замбии под названием «бангвана».

По берегу озера Мверу

Эмигранты из Европы, осваивая Американский континент, давали новым поселениям названия своих родных городов. Так в прериях появились Эдинбурги, Одессы, Парижи… То же самое было и в Африке. Суахилийские купцы и работорговцы, пробираясь сквозь никем не исследованные районы, создавали в дебрях фактории и крепости, которые нарекали именами тех мест, откуда начинались их экспедиции. Так вдали от побережья, в лесах Итури, возникли географические тезки Момбасы и Дар-эс-Салама, куда я, к собственному удивлению, попал, путешествуя по Конго. Сюда же, до Луапулы, добирались купцы из Килвы. И на озере Мверу они создали точный, правда миниатюрный, аналог своего могущественного города: на небольшом острове Килва посреди озера — склады товаров под охраной крепости, а на материке (ныне конголезской территории) — город Килва, откуда совершали набеги на окрестные селения.

Работорговцы из Килвы были самыми жестокими, самыми неразборчивыми в средствах среди продавцов «живого товара». Ливингстон путешествовал здесь уже на закате работорговли, но, перелистывая его дневники, то и дело наталкиваешься на упоминания о разрушенных деревнях и дорогах, усеянных трупами в кандалах. Особенно кровопролитными были стычки между племенами, чьи вожди были подкуплены работорговцами и ловили собственных братьев в кабалу, и теми, кто хотел быть свободным.

В конце прошлого века воины племени ваньямвези, нанятые уже знакомым нам по Занзибару знаменитым «собирателем сокровищ» Типу-Тиба, разграбили столицу лунда, а голову убитого Казембе накололи на шест. Когда в 1899 году Британская Южно-Африканская компания решила прибрать к рукам земли лунда и послала против Казембе карательную экспедицию, то сражаться по сути дела ей было уже не с кем. Государство лунда было разрушено, хозяйство разорено, мужское население истреблено, измельчавшие царьки враждовали между собой. Работорговля создала прекрасную почву для последующей колонизации внутренних районов Африки империалистическими державами: сопротивляться колонизаторам порою было некому.

В отрогах плато Лусенга, где недавно открыт новый заповедник, Хамид показывал мне целые пещерные деревни, в которых лунда и шила прятались от работорговцев. Такие же пещеры можно увидеть и среди гор к северу от Мверу. Некоторые из них даже используются. Но прячутся в них теперь от наводнений, когда в годы сильных дождей воды Луапулы и Мверу поднимаются особенно высоко. Да многочисленные в этих местах леопарды залезают в жаркий день в их подземную прохладу. Поэтому, прежде чем войти в пещеру, местные жители загоняют туда козла.

С Хамидом мы доехали до Кафулве, деревни, расположенной почти посреди восточного берега Мверу. Селение прячется в зарослях папирусов, треугольными стеблями которого вымощены болотные тропинки, ведущие от хижин к воде, к лодкам. Неподалеку от Кафулве издавна существует очень интересный промысел. Здесь в горячих соляных источниках, во многих местах выбивающихся на поверхность, варят рыбу. Вареная, вяленая и сушеная рыба — главный предмет экспорта этого края. Ее вывозят в города Медного пояса соседнего Конго.

Обратно Хамид повез меня другой дорогой — вокруг заповедника Лусенга. В заповеднике обитают одни слоны. Южная, возвышенная часть Лусенги покрыта очень красивой парковой саванной — с масличными пальмами, цветущими акациями. Миновали лепрозорий Луапула. Это самое большое в Замбии поселение больных проказой, от которой в стране лечатся около пятидесяти тысяч человек.