Сафари на Жар-птицу

— Ищите. Что найдете, то ваше.

Обыск занял несколько часов. Давно уже взошло солнце. Исчезла из воздуха утренняя свежесть, стало скорее душно. Саша чувствовал, как пот выступает на коже и неприятно щиплет свежие ссадины. Время шло, а найти Хильду у них все никак не получалось. Они обыскали весь дом, перевернули вверх дном все постройки и пристройки, но результата не было.

— Тут она! — твердил Саша, который в большей мере чувствовал ответственность за то, что происходило. — Тут! Я это чувствую.

— И где? Где именно она? Может, знаменитое чутье подскажет?

Следователь был сильно раздражен. Без Хильды, живой или мертвой, рушилась вся пирамида, которую он старательно возводил. Чем больше хмурился следователь, тем веселей становился Щеглов.

— Отольются вам кошкины слезки. Поплатитесь, ой как поплатитесь вы, товарищ следователь, за то, как поступили с нами. Не миновать вам выговора. А может, еще и звания лишат. Или вовсе выгонят. А что? Сейчас тут и там сокращения. Когда очередной раз переаттестацию проходить придется, вам и припомнят, как вы в Новом Погосте в лужу сели.

Услышав эти слова, Саша поднял голову.

— В лужу, — пробормотал он, кое-что вспоминая. — В лужу! А скажите, уважаемый, резиновые сапоги вам зачем были нужны?

Спросил и сразу понял, что угодил в цель. Этим своим вопросом он начисто сбил с Щеглова всю его спесь. Глазки у преступника быстро забегали. И от былой веселости не осталось и следа.

— Какие сапоги?

— Те, что вы в магазине «Рыболов» купили.

Саша сходил в прихожую и принес оттуда упомянутые сапоги. На них была свежая грязь. Значит, Щеглов хотя бы один раз использовал их.

— На речку ездил. За рыбкой. Люблю свежей рыбкой полакомиться.

— А удочка где?

— Поломалась. Там, на речке, ее и бросил.

Саша помнил, что когда они осматривали дом, ничего похожего на рыболовецкий инвентарь им не попадалось. К тому же ни один нормальный рыбак не удовольствуется одной-единственной удочкой. У каждого их по меньшей мере две, а лучше три, четыре, пять и так далее. Кроме того, обязательно есть и другое рыболовецкое снаряжение. Крючки там, лески, мормышки, воблеры. Все приманки разного размера и вида, и предназначены для разной рыбы и работают в разной воде. Для воды быстрой и проточной, для мутной и стоячей воды, а то и для ледяной зимней водички.

— А крючки и все прочее где?

— Тоже там, на речке оставил. Психанул, что удочка сломалась, и все бросил.

— Какой вы нервный. А сапоги, выходит, не бросили?

— Сапоги на мне были. Кабы снять мог, тоже бы их там вместе с остальным хламом бросил.

— Неубедительно как-то звучит. Сдается, что вы нам врете.

— А вы докажите, что я вру.

Щеглов вновь начал обретать былую наглость. Чтобы не смотреть на его бледную физиономию, Саша вышел во двор. Где же Щеглов мог измазать сапоги грязью? Эта мысль не давала Саше покоя. На речку Щеглов не ездил. На речке на сапоги налипла бы тина, трава, другой мусор. А тут была глина. Желтая глина. Такая глина бывает глубоко в земле, когда начинают копать яму и натыкаются на пласт этой породы.

Саша медленно обвел глазами двор. И взгляд его уперся в колодец. Сам не помня как, Саша очутился перед ним. Заглянул внутрь, но увидел в колодце лишь темный лик воды. Однако метрах в двух парень заметил остатки еще одного колодца. Сруб и крышу с него давно сняли, верхние кольца тоже, теперь это была просто дыра в земле, прикрытая сверху деревянным люком и заросшая высокой травой — гречихой камчатской.

Растение поистине уникальное, способное достигать высоты в два с половиной, а то и три, а на хорошей почве даже четыре метра. Ею молодые побеги, говорят, являются съедобными. И название оно получило за то, что на своей исконной родине, на нашем Дальнем Востоке, это растение осенью давало семена, похожие на гречку. В более холодном климате до плодоношения дело не доходило, цвела гречиха в лучшем случае в сентябре, потому и снять с нее урожай никак не получалось. Но как декоративное растение она была способна маскировать многие неприглядные участки, бурно разрастаясь и закрывая их своей ежегодно обновляемой зеленью.

Раздвигая ветви гречихи, Саша обратил внимание, что многие побеги повреждены. Тут явно часто ходили. И хотя следов после прошедшего ночью дождя было не рассмотреть, но земля тут местами была украшена подтеками желтой глины.

— Сюда! Помогите!

Сдвинув крышку колодца, они заглянули вниз. Воды там почти не было. Оно и ясно, будь в колодце вода, зачем бы понадобилось рыть рядом новый. Но зато вместо воды в старом колодце находилось нечто куда более важное для следствия.

— Там кто-то есть! Лестницу! Срочно!

Лестницу принесли из сарая. И Саша обратил внимание, что она также была испачкана на концах все той же желтой глиной, которой было достаточно в колодце. Мерзкое липкое желтое месиво, оно покрывало лежащее на дне колодца женское тело. И сначала все дружно испугались, что женщина мертва. Она не шевелилась и не подавала никаких признаков жизни. Но когда ее извлекли, то стало ясно, что жизнь в ней еще присутствует.

— Надо ее в больницу.