Сафари на Жар-птицу

— Стреляй! Стреляй по ногам! Не дай ему уйти!

Раздался выстрел. Затем еще один. Потом еще и еще. И наконец один из них достиг своей цели. Подскочив в воздух, Щеглов нелепо взмахнул руками и рухнул на землю. Больше он не мог бежать. И преследовавшим его полицейским оставалось лишь произвести задержание, что они и сделали.

У самого Саши дела обстояли далеко не так блестяще. Несмотря на то, что на помощь ему пришли родители, подавить сопротивление злодейки у них не получилось. Даже одна против них троих она продолжала бороться, извиваясь и стараясь выбраться из их рук. У Саши заплыли уже оба глаза, из носа текла кровь, а прокушенная рука так болела, что он всерьез опасался, как бы ему не получить заражение крови. Злодейка с ними не церемонилась. Била по самым чувствительным местам.

И когда Саша увидел, как отец согнулся от очередного болевого приема, примененного к нему, мать воскликнула:

— Дай ты ей уже чем-нибудь по башке!

И первой же взяла валявшуюся толстую палку, подскочила, размахнулась и… и изо всех сил врезала Саше по спине.

— У-у-у! — взвыл Саша.

— Ой, прости!

Удар пришелся юноше между лопаток. И на мгновение он подумал, что умирает. Дух у Саши перехватило. От боли он даже забыл о своем намерении не отпускать женщину ни за что и никогда и немного ослабил хватку. Этим немедленно воспользовалась ушлая преступница. Шипя от злости, она вскочила на четвереньки и попыталась подняться на ноги. Сумей она это сделать, и догнать ее было бы уже нереально. Вся бригада полицейских в полном составе находилась у леса. А Саша с отцом были не в том состоянии, чтобы кого-то преследовать самим.

Но стоило преступнице начать выпрямляться, как ее настиг новый удар, который был нанесен ей наотмашь. Саша понял, что на этот раз его мама все же угодила точно в цель, когда сперва услышал сухой звук соприкосновения дерева с костью, а затем звук падения чего-то тяжелого на землю. Радовало также и то, что сам он при этом никакой боли не почувствовал.

— Неужели получилось?!

Разлепив пальцами заплывшие глаза, Саша увидел, что преступница и впрямь тихо-мирно лежит на травке. А рядом с ней с воинственным видом стоит его мама, опираясь на палку, словно на дубину. Щека у нее была разодрана, и из нее обильно текла кровь. Но воительница этого даже не замечала.

— Мама! Ты молодец!

Мама в ответ лишь кивнула. Она была слишком поглощена своим триумфом, чтобы размениваться на разговоры.

Когда все трое немного отдышались, Саша с отцом переглянулись.

И отец рассмеялся:

— Ну и отделала она тебя!

— А ты-то хорош!

Сам отец выглядел неважно. Помятый, волосы стоят дыбом и испачканы. Лицо в ссадинах, в которые попала грязь. Впрочем, ссадины были у всех четверых сражающихся. Также и одежда на всех была порвана и перепачкана — сырая земля, трава и кровь, обильно текущая из ран, создавали диковинный черно-зелено-красный раскрас на их рубашках, брюках и телах. И подбежавшие к ним вскоре полицейские долго разглядывали их, качая головами.

— Что у вас тут было? — спросил следователь. — Армагеддон?

— Вроде того. Наручники есть? Наденьте на нее их скорее. Потому что если эта баба сбежит после всего, что мне пришлось из-за нее вынести, я этого просто не переживу.

Наручники защелкнулись на Янине, когда та уже начала потихоньку приходить в себя. Она едва заметно мычала и покачивала головой, пытаясь сообразить, что с ней случилось. Вела она себя примерно. Похоже, удар палкой по голове начисто выбил из нее былую дурь.

— В дом! — скомандовал следователь. — Все в дом скорее!

Вид у него был озабоченный. И Саша, который уже начал торжествовать победу, вспомнил, что дело еще не закончено. Их компании предстояло принять в свои объятия еще одного человека или даже двух.

Оказавшись в доме, Саша огляделся по сторонам. Чисто, уютно, для глаза приятно. На окнах красивые занавески. Новая хорошая мебель. Никаких бабушкиных буфетов и дедушкиных трофеев, как частенько случается на дачах. Все современно и очень симпатично.

Внезапно раздался стон. Повернув голову, Саша увидел, что это стонет Щеглов. Пуля попала ему в ногу чуть выше колена. Прошла она навылет, кости не задела, а саму ногу уже перевязали, чтобы остановить кровотечение. Но Щеглов все равно стонал так, словно ему было нанесено смертельное ранение.

— Где пленница?

— Кто?

— Где хозяйка этого дома? Где госпожа Боровская?

Щеглов широко распахнул глаза.

— Не знаю. Откуда я могу это знать?

— Не притворяйся! Мы знаем, ты держишь ее в плену. Видели, как ты возишь ей продукты.

— Это какая-то ошибка. Хильды тут нету. Она уехала. Поручила мне присмотреть за домом. Не верите? Она даже оставила мне свою машину, чтобы я мог изредка приезжать сюда и поддерживать в этом доме порядок. А в чем дело? По какому праву вы набросились на нас с сестрой? Мы ничего плохого не сделали. Это произвол! Я буду жаловаться! Отпустите меня! Или сегодня же в прокуратуре узнают о вашем поведении и о том, как сильно вы превышаете свои полномочия!

Но следователя эта речь оставила равнодушным.

— Нету, говорите, тут никакой Хильды? А если найду?

Щеглов равнодушно пожал плечами: