Сага о чёрном принце (СИ)

========== 1 ==========

Зачарованный викинг, я шел по земле,

Я в душе согласил жизнь потока и скал,

Я скрывался во мгле на моем корабле,

Ничего не просил, ничего не желал.

В ярком солнечном свете — надменный павлин,

В час ненастья — внезапно свирепый орел,

Я в тревоге пучин встретил остров ундин,

Я летучее счастье, блуждая, нашел.

Да, я знал, оно жило и пело давно,

В дикой буре его сохранилась печать,

И смеялось оно, опускаясь на дно,

Подымаясь к лазури, смеялось опять.

Изумрудным покрыло земные пути,

Зажигало лиловым морскую волну…

Я не смел подойти и не мог отойти,

И не в силах был словом порвать тишину.

/Н. Гумилёв. Зачарованный викинг/

-1-

Шевелиться не хотелось. И не моглось. Ноги гудели так, что, казалось, под ними вибрировал каменный пол, руки вообще будто исчезли, шея затекла, затылок озяб от холодной стены, в которую чуть ли не врос, но даже помыслить о том, чтобы совершить хоть самое незначительное движение, было абсолютно нереально. Веки — гири. Мимолётная эйфория от победы, вскипевшая в крови, начала остывать, покрываться корочкой, загустела, теперь текла по венам вязким сиропом, с каждым мгновеньем всё больше горча… Он видел Снейпа. Понимал, что спит, однако от этого видение не становилось менее реалистичным. Парадокс. Смерть — такой парадокс…

Фонтанчик крови из горла. Красное.

Опухшее, перекошенное почти до неузнаваемости лицо. Белое.

Промокшая мантия. Чем-то измазанные волосы. Затягивающие в себя пульсацией зрачки. Чёрное.

Синее. Его губы.

Тогда страшно не было. А сейчас не страх, а нечто гораздо более сильное и ужасное вгрызлось в сердце. У-М-Е-Р! Снейп погиб. Там. Он там. И его нет. И больше не будет. Как Сириуса. Как Дамблдора. Как мамы и отца.

Многие погибли в сегодняшнем бою. Их жаль до слёз, которые, Гарри знал, не сможет сдерживать вечно. Когда-нибудь, когда немного отдохнёт, он уедет далеко-далеко, спрячется от всех и отплачется вдоволь. Мужские слёзы — слабость, но даже самым сильным иногда необходимо быть слабыми. Наедине с самими собой. Для сравнения. Для того, чтобы знать, где твой предел силы, и не упасть на границе.

По Снейпу плакать не хотелось совершенно. Было страшно. Очень. Без него… За него…

— Гарри? Вот ты где. Тебя там обыскались.

Открыть глаза не хватило сил, ответить — тем более, и он просто молча кивнул.

Бруствер тронул за плечо:

— Эй! Гарри Поттер, ты в порядке? Тебе помочь? Дружище, обопрись на меня. Всё-таки Помфри права, надо тебя быстрее доставить в Мунго.

— Не-не-не! — Гарри спохватился. Наконец-то сообразил: Мунго! Ну конечно. Усталость так резко навалилась и так сильно подкосила его, заставив задремать буквально на ходу, а вернее, в первой подвернувшейся пыльной оконной нише, что он, дурачина, забыл: Снейпу нужна помощь, возможно, ещё есть шанс. Во всяком случае, оставлять его в Визжащей хижине нельзя.

— Там Снейп! — выпалил Гарри, вскакивая. Кингсли нахмурился и приготовил волшебную палочку. — Нет, вы не понимаете. Он не враг, кем мы все его считали. Он служил Дамблдору — все эти годы! Да не смотрите на меня так, лучше послушайте!..

Через минуту, выслушав сбивчивый рассказ и зачем-то потрогав Поттеру ладонью лоб, Бруствер вздохнул:

— Разберёмся.

— Да чего разбираться? Без него мы не победили бы. И вообще. Его надо оттуда забрать, да? То есть тело. Если оно…

— Конечно. Мы всё сделаем. Погибших уже перенесли в Мунго. А ты отдыхай.

— Я провожу. — Гарри насупился и похромал в сторону Визжащей.

Хогвартса он не узнал, брёл будто по незнакомым руинам. Как, оказывается, легко разрушить казавшиеся неприступными и вечными каменные стены и превратить в прах живое. Ни намёка на радость или облегчение от долгожданной победы. Пустота, сквозная дыра в сердце, словно пронзённом навылет. Жизни не лишили, однако нарушили что-то жизненно важное. С каждым шагом всё страшнее. Вскоре паника, как бичом, хлестнула по ногам, Гарри побежал. Авроры во главе с Кингсли едва поспевали за ним, выразительно переглядываясь.

*

Не разлепляя век, он вздохнул. То есть вдохнул почему-то горький и какой-то очень паленый, душный воздух. С трудом повернулся на бок в… липкой холодной грязи? Удивление перебила острая нужда — захотелось… срочно почесать яйца. Мысль была чёткой. И дикой. Но оригинал мыслеформы звучал ещё пошлей, а вот импульс… импульс бесспорно имелся, сильный, и именно такой: левая рука дёрнулась по направлению к паху, исполняя приказ ополоумевшего мозга.