Сага о Годрланде (СИ)

Я взревел и бросился на него с удвоенной силой.

— Бейся, сучий потрох! Дерись!

Если я дотянусь, то раскромсаю к тварям его тупую голову!

— Бейся!

Пусть лучше ранит меня, хотя бы пробудится дар Лундвара.

— Бейся!

Наконец до него дошло, чего я хочу. Клетус перешел из обороны в нападение мгновенно, не моргнув и глазом. Вжих! Мое плечо ожгло болью.

Я радостно оскалил зубы. Давно бы так!

Теперь уже я отступал, уворачивался и отбивался. Зато мне было весело! Зазвенели браслеты, посыпались на песок, разрубленные фагрским мечом, и я перекинул топор в левую руку. Горячие капли стекали по пальцам. Хорошо!

Левой я бился не так ловко, потому меч прочертил еще две полосы у меня на груди. Я вернул топор обратно. Даже в окровавленной руке он сидел твердо и крепко! Сила бурлила во мне, требуя выхода, и я не хотел ее сдерживать. Бил широко, уже не уклоняясь, и Клетус вновь начал пятиться, словно ему не доставало мощи встречать мои удары напрямую.

— Бейся, фагр!

Клетус не успел вовремя уйти, и мой топор испил его крови, хоть и зацепил лишь краем. Фагр прохрипел что-то сквозь зубы, отбил очередную атаку и вдруг остановился, подняв меч так, словно закрывался от верхнего удара.

— Стой! — закричал Милий.

Я замер. Если он что-то напутал, я его потом прибью.

— Это знак прекращения боя!

Клетус заговорил, и Милий поспешил пересказать его слова.

— Он признает твою силу и предлагает засчитать в этом бою победу обоим. Иначе вы оба будете слишком сильно изранены, прежде чем определится победитель.

Я молчал.

— Господин Кидонес известен на весь Гульборг своими воинскими навыками. И быть равным с ним — это большая честь, — добавил вольноотпущенник. — Твой хирд прославится на весь город.

Сила от пролитой крови еще бурлила во мне, но я одним махом усыпил свой дар, подождал немного и согласился. Теперь я знал, что смогу убить Клетуса, если понадобится.

— Он говорит, что принесет твою долю за меч в ближайшие три дня. А еще благодарит за то, что ты разделил с ним честь и помог развлечь гостей на столь замечательном пиршестве.

Я кивнул.

— Скажи что-нибудь! — взмолился Милий.

— Я не развлекать других сюда пришел. И он всё еще не забрал свои слова насчет нордов обратно!

Милий тут же залопотал на фагрском, причем наговорил в три раза больше, чем я. Скорее всего, он и не подумал пересказывать мои слова, а понёс всякую чушь с благодарностями. Ну и пусть его.

Хальфсен уже подобрал обломки моих браслетов с песка, так что я махнул ульверам идти на выход. Перворунный юнец пытался меня остановить, что-то лепетал, но я не стал слушать ни его, ни слова Хальфсена, просто отодвинул парня в сторону, оставив кровавые отпечатки на его рубахе, и ушел.

Глава 6

После пира я решил отсидеться в доме и ульверов пока придержал. Слишком много всего случилось, и нужно было понять, чего ждать и что дальше делать.

Мы с Простодушным, Рысью и Тулле просидели всё утро, раскладывая события на пиру по разным бочкам.

Первое — это Феликс Пистос. Старые дружки вытащили его из-за стола и напоили дурманом, и это может повториться. Сварт весь вечер приводил фагра в разум только для того, чтобы тот разнылся, обвиняя себя в слабости. Ночью Пистос бил себя в грудь и твердил о позоре отца, о недостойном сыне и желании умереть, а на утро у него начались озноб и трясучка. Но с этим пообещал справиться Сварт.

— Седмицу его погоняю, дурь вся и выйдет. И на пирах глаз с него спускать не буду.

Второе — попытка моего отравления. Но потом Живодер притащил к нам травку, которую тогда жгли, мы ее запалили, и я снова расчихался. Никто не знал, почему только мне от нее становилось дурно, возможно, могучий колдун наложил проклятье на всю траву разом, и где бы я ее ни почуял, мне всякий раз будет трудно дышать. Только вот колдун явно глуп, иначе бы он наложил свое заклятье на муку или пиво!

Третье — чудные поступки Клетуса Кидонеса. Милий говорил, что тот вроде отказался от рода и благородного происхождения ради хирда и давно не появлялся на пирах, а тут вдруг пришел, оскорбил другого гостя, чего прежде не делал, вызвался состязаться. Зачем? Может, он затаил злобу на всех нордов?

Четвертое — Лундвар Отчаянный. Я был неправ, что вмешался в его поединок, а он — что согласился сражаться ради чужой потехи. Дар Дударя и умения Живодера быстро поставят его на ноги, но он ведь все равно вернется на арену.

И пятое — Хальфсен. Я взял его в стаю, но это лишило всех хирдманов части их силы. Я поговорил с толмачом, сказал, что его пятая руна мешает нам.

— Больше я не стану уклоняться от руны, — сказал Хальфсен в ответ. — Я проведу обряд, как это делают живичи, чтобы заполучить тот дар, который будет полезен хирду.

Сомневался я, что наши северные боги прислушаются к ритуалам живичей с их земляными и водными духами, но пусть сделает. Вдруг да и получится что? А нет так нет.

Тулле еще раз поговорил со мной об опасности моего дара и напомнил, что лучше пробуждать его в бою, а не держать почем зря.