Сага о Кае Безумце

Тяжёлая рогатина приятно оттягивала руки. Ньордов топорик уютно устроился за поясом. По сторонам хрустели снежной корочкой и перекликались остальные охотники. Сосновый лес казался прозрачным из-за строгих стволов и белого покрывала, хотя человека и за двадцать шагов не разглядишь. Мы шли уже час, и я не заметил ни одной твари. Неподалеку заулюлюкали! Я было дернулся, но понял, что заскучавшие парни подняли оленя. Убивать его не стали, но напугали изрядно.

А что, если мы вообще ни на кого не наткнемся? Что я потом скажу? Ой, гармы все попрятались? Я никого не нашел? Чушь!

Потому я решил найти тварь в одиночку. Двое хускарлов могли спугнуть гарма, но один мелкий карл не выглядит столь опасно.

Раза три я отделялся от группы под презрительный взгляд Кислого, мол, живот что-то прихватило, должно быть, кислого молока с утра перебрал. А на четвертый отбежал подальше и рванул в самую чащу.

Группы шли неплотно. До ближайшей сначала была полусотня шагов, сейчас и того больше. Кричать всем давно надоело. Так что я мог натолкнуться на какого-нибудь трусливого гарма, притаившегося под деревьями или кустами.

Следы!

На снегу я заметил отпечаток лапы размером с человеческую ладонь. Чуть дальше осыпавшийся снег с еловой лапы, клочок шерсти, налипший на сосновую кору. И что важно — след был вроде бы только от одного зверя. Я оглянулся. Не позвать ли Магнуса? Все же пятирунный зверь не такая уж легкая добыча. Не раз были случаи, когда даже рунных воинов рвали обычные медведи или кабаны. Даже Эрлинг, мой отец, всегда был осторожен на охоте.

Нет. Согласно обету я должен всё сделать сам. Даже если помощь Магнуса не пригодится, Кислый растреплет про мою трусость.

Так что я пошел один, хоть и слышал голос Гуннара.

Тварь уходила дальше от моей группы. Уже не слышны были ни шаги, ни перекличка хирдманов. Следы становились всё отчётливей, всё свежее. Я уже сам чуял сладковато-гнилостный запах тварей. Ещё немного, и я добуду тварь. И никто больше не посмеет усомниться в словах Кая Безумца!

Утробное рычание раздалось из-за спины.

Обошли!

Я рухнул наземь. Надо мной пронеслась размытая тень.

Рогатину вперед! Но проклятый гарм не спешил насаживаться на нее грудью. Порождение бездны стояло напротив меня, оскалившись и моргая тремя красными буркалами. Кривая задняя лапа. Темная шерсть. Низко опущенная брыластая морда с клыками размером с палец.

Что ж! Не сводя наконечник с твари, я медленно встал на ноги.

Всё же зря я не позвал Магнуса! Гарм был здоровенным! Снежные волки, которых мы рубили прошлой зимой, по сравнению с ним казались пушистыми щеночками. Я облизал пересохшие губы и шагнул навстречу твари. Рычание изменилось. И тварь прыгнула. Кривая задняя лапа подломилась, и вместо рывка получился какой-то жалкий подскок.

Я шагнул в сторону и ткнул рогатиной навстречу гарму. Острие скользнуло по ребрам, вспороло кожу, мышцы и скрежетнуло по кости.

А, Бездна! Мало!

Рана неопасная. Она не могла помешать твари разорвать меня прямо сейчас или сбежать. Не то проскулив, не то прорычав, гарм бросился на меня. Нацелился на ногу. Я дернулся назад, оставив кусок штанины в кривых клыках твари. Успел лишь процарапать рогатиной полосу на спине.

Как же достать эту сволочь? Бросить рогатину и топором? Ну нет. Перехватить рогатину обратным хватом? А если прыгнет?

Гарм снова метнулся ко мне понизу. На этот раз я успел выставить оружие. И в последний миг эта тварь отвернулась, уклонившись от острия.

Вот же тварь!

Я рванул рогатину вперёд и всадил ее в плечо гарму. Да, косо, да, не в упор, но хоть что-то. Тварь попятилась. Я же напирал, вгоняя железо глубже. Гарм скулил от боли, как обычная шелудивая псина. Так тебе, сволочь! Дайте мне сюда всех этих тварей! Всех выпотрошу и кишки по деревьям развешаю!

Безднов выродок запнулся и рухнул на землю, выворачивая наконечник из раны. Я подскочил, выдернул рогатину и с размаху воткнул ее в мягкое подбрюшье. Провернул, выдернул и воткнул ещё раз. Тварь засучила ногами, и я отступил подальше, держа оружие наготове. Сейчас она сдохнет.

Хруст снега сбоку. Что за…

Новая тварь в прыжке толкнула меня лапами. Кривые челюсти сомкнулись на толстом древке рогатины и вмиг перекусили его. Я отлетел на дергающуюся в предсмертных судорогах тварь. Из лёгких разом выбило весь воздух. Едва успел подставить под пасть гарму руки. Хвала Фомриру за наручи! Ну и мне, конечно. Я впихнул руки поглубже, и тварь не могла ни сомкнуть челюсти, ни освободить их.

Смердящее гнилью дыхание. Вонючая слюна стекала прямо мне на лицо. Ни туда ни сюда. Сил хватало лишь, чтобы удерживать гарма. А он, тварь такая, тяжелый! Надолго меня не хватит. Я лягнул гарма, но тот даже не двинулся. А есть ли у гарма яйца? Если вдарить по ним, он перекусит мои кости или со скулежом отползет? Я еще быстрее замахал ногой, пиная туда, куда мог достать.

— Рычишь, сссука! — не разжимая губ, пропыхтел я. И тут понял, что рычал не тот гарм, что стоял надо мной.