Сага о Кае Лютом

Простодушный с Вепрем занимались нашей поклажей: раздобыли сани, приготовили лыжи и снегоступы, собирали нужный скарб, не только снедь, но и утварь, одеяла, одежу, твариные сердца. Мы уходили на всю зиму, потому поклажи будет немало.

Конунгов дар прибыл лишь под вечер. К нам во двор ввалились дружинники Рагнвальда, попросили кликнуть Кая Эрлингссона и передали мне ни много ни мало, а всего пять десятков копий. Они были сделаны по образу и подобию Гейрова оружия, только поменьше, полегче и поухватистей, самое то под хельта. Отдельно вручили пять копий под сторхельта, но и они уступали Гейрову.

— Рагнвальд просил передать, что остальные хирды озаботились этим заранее, и только один Эрлингссон прошлялся где-то. Еще сказал, чтоб дает копья лишь на время и нужно вернуть все до единого! Коли помрешь, так они и другим сгодятся.

А вот это поистине конунгов дар! Понятно, что Рагнвальд делал их не прям под мой хирд, а вообще для тех, кто будет биться с тварями, и дал их нам лишь потому, что ульверы подходили и силой, и умениями для такого. Но я всё равно был благодарен.

Вскоре мы подготовились к походу настолько, насколько могли, но пришлось подождать еще седмицу. И тогда из Хандельсби вышла огромная волна воинов под началом конунговой дружины. Когда я оглянулся перед выходом из фьорда, то обомлел. Казалось, будто в городе не осталось ни единого человека! Сотни воинов шли по неровному льду и волокли за собой нагруженные сани. Будто все Северные острова разом решили перебраться в иные земли. И это зрелище меня пугало. Неужто когда-то так и будет?

Мы шли без отдыха едва ли не до полуночи, потом остановились, пожевали что-то на скорую руку и повалились спать. А с утра, когда еще не рассвело, двинулись дальше. Никто не разводил костры, не готовил горячую пищу, задачей всего херлида было дойти до места, и уже там можно отогреться и поесть вволю.

Время от времени от херлида откалывались отдельные хирды и дружины. Те, что послабее, оставались на ближних к Хандельсби островах, сильные же пойдут до самого края — до красных островов.

Едва ли не одним из первых отстал хирд отца. Мы не смогли поговорить вволю, лишь успели перекинуться несколькими словами.

— На рожон не лезь, собой своих воинов не прикрывай! — строго сказал я. — К Фомриру тебе пока рано! Я в лендерманы не пойду, Фольмунд слишком мал, мои мальчишки и того меньше. Не на баб же оставлять херад! Так что того… Глядишь, под старость еще и хельтом станешь! Сердца-то прихватил?

Эрлинг в свой черед похлопал меня по плечу и посмотрел с такой гордостью, что аж внутри защемило.

— Не дело, чтоб сын отца поучал! Я-то как-нибудь. Тут и до Хандельсби рукой подать. Это ж твой хирд уйдет далече. Береги себя, сын! Не гонись за рунами, не рвись в сторхельты! Оно еще успеется. Какие твои зимы?

Напоследок мы крепко обнялись, и я ушел к своим ульверам, ни разу не оглянувшись.

С каждым днем пути херлид тощал и мельчал, пока не осталось всего четыре хирда. Вернее, три: мой, Стюрбьёрнов и конунгова дружина, только в мой входило аж тринадцать десятков воинов. Стиг Мокрые Штаны, что вел за собой херлид, скорее всего, знал об объединении ульверов и дельфинов, но его это сейчас не волновало. Он отправил Флиппи к одному острову, а нас — к другому. Впрочем, на иное мы и не рассчитывали.

До Кабаньего острова мы недотянули, Стиг оставил нас на соседнем, объяснил нашу задачу и ушел с остальными.

Мы отыскали на нашем острове заброшенную деревеньку и заняли пустые дома. Видать, их оставили давно, потому как крыши порядком истрепались, сквозь щели в стенах пробивался холодный ветер, да и в сараях потоптались какие-то звери или твари. Вепрь сразу же занялся хозяйством: кого послал вычищать дворы от навалившего снега, кого — за мхом, чтоб заделать дыры, кого — за дровами. Гейр прихватил свое чудовищное копье, десяток воинов и пошел осмотреть округу, чтоб затаившиеся твари не напали на нас исподтишка.

Я же захотел подняться на ближайшую гору и осмотреть свои временные владения целиком, позвал с собой нескольких ульверов, надел снегоступы и полез наверх. Под конец пришлось карабкаться едва ли не по отвесной скале, и недавно сросшиеся кости заныли, но оно того стоило.

Вокруг меня раскинулось бесконечное белое полотно. Остров был не так велик, и мой взор мог дотянуться до заледеневшего моря на любой стороне. Еще виднелись черные точки уходящих остатков херлида. У подножия горы ютилась наша деревушка, от некоторых домов начали пробиваться дымки. Темнели стволы обнажившихся ясеней и дубов, зеленели сквозь снег ветви елей. К востоку вздымались вершины соседних гор. А чуть дальше — просто белые равнины, которые сверху казались такими гладкими и пустыми. Здесь мы и проведем эту зиму.