Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ)

Хамна не спрашивала, зачем Регарди хотел на кладбище. Лишь поинтересовалась, какое именно ему нужно. Подумав, Арлинг решил заглянуть на самое большое, рассудив, что Нетленная может обитать там, где мертвой плоти с избытком. Таким оказалось Кладбище Вечных при Первой Церкви Амирона. Градостроители Бараката не стали хитрить с названиями, определив божьи дома по порядку.

В молодости Арлинг не посещал кладбища, суеверно избегая их, даже когда его так называемые «друзья» забавы ради устраивали вечеринки и пьянки на главном городском кладбище Согдианы. В Сикелии он познакомился со смертью ближе, но бывать на драганских погостах ему с тех пор не приходилось, поэтому, оказавшись на Кладбище Вечных, он удивился не меньше Хамны, которая хоть и старалась казаться бесстрастной к драганским обычаям и привычкам, порой явно заходила в тупик, пытаясь объяснить себе, почему драганы делают так, а не иначе. Не мог помочь ей в этом и Арлинг, который, перестав быть драганом, в кучеяра тоже не превратился. Так они вдвоем и удивлялись.

Ожидая найти могилы, саркофаги, фамильные склепы, статуи скорбных ангелов и атмосферу уныния и печали, Арлинг сначала решил, что они зашли не туда, хотя запах мертвых тел, пробивающийся сквозь ароматы свежей выпечки и недавно срезанной зелени, подсказывал, что Хамна с дороги не сбивалась и привела его в нужное место.

На уже побуревшей от наступающих холодов траве умещались и могилы, и торговые лавки, и даже пекарня с печью и столиками для посетителей. Территория кладбища была зажата зданием церкви с одной стороны и рынком с другой. По бокам теснились жилые дома. Люди ходили мимо могил, будто гуляли в городском сквере. Оживленнее места было трудно найти. В церкви гудели колокола, призывая верующих на утреннюю молитву; зеленщик прыскал водой свежесрезанные кустики петрушки и сельдерея, резкий запах которых забивался Арлингу в ноздри; поваренок, выбежавший из пекарни, опрокинул на холмик могилы ведро с золой; девушка с мелкой собакой на руках убеждала торговца рыбой, что глаза у свежей камбалы должны быть выпуклыми и прозрачными, а у рыб на прилавке глаза засохли и выпучились. Она хотела скидку. Ближе к зданию церкви, почти под самыми окнами, работяги копали свежую могилу и ругались, потому что на выбранном месте уже имелось захоронение.

– Вот срань, здесь уже три гроба, куда рыть-то? – возмущался один.

– Ты в первый раз, что ли? – фыркнул другой. – Была бы покойница попроще, замотали бы в тряпку, да в общую могилу бросили. А это ж дочка губернатора, как бишь ее, Кларисса. Не понять, от чего помершая. Ее бы, конечно, поглубже зарыть, да голову отрезать, но папаша у нее шибко верующий, велел ересей не распускать и тело дочери не трогать. А как тут молчать и не трогать, если ее даже церковный служка упырицей тайком называет. Я вот что думаю, как только ее вечером похоронят, заново ночью могилу разрыть и голову ей таки отрезать. Тут рыть-то нечего, слой земли в ладонь мою будет. По весне, конечно, холм насыпят, но еще надо дождаться, чтобы могила осела. А может, что в гроб ей ценное покладут, как думаешь?

– Дурак ты, Яков, даром, что у писаря учишься, – ругнулся первый. – Я к упырям в могилы не лезу. Сегодня отработаю и все, из Бараката уезжаю. Как раз завтра тракт должны открыть. Я уже с одним арваксом договорился, подбросит меня до Гундапакса. Слишком много нечисти в Баракате развелось, а к ним еще эта Кларисса прибавится. Про дьявола слепого тоже не забывай. Ну, того, кто чудовище на поле призвал. Неизвестно, надолго ли он в городе задержится. Я своей душой дорожу.

– Ты про императорского племянника? Страшный тип, слов нет. Он как раз мимо меня прошел, когда к воротам перед Святым Боем направлялся. Будто и не живой вовсе. И холодом от него веяло, словно от покойника. Его сын мне куда больше понравился. Даром что не чистый драган, рожей так и вовсе южанин, но думает по-нашенски. Помнишь, как он целую неделю за свой счет простой народ пивом угощал? А как Меченого приструнил, когда он заявил, что подать на хлеб из-за войны повышают? Никто, кстати, сборы так и не повысил, заступился за нас Сулах.

– Кажись, его по-другому кличут.

– Неважно, главное, что он наш.

Из окна высунулась женская голова и принялась распекать могильщиков за безделье. Арлинг отошел в тень лиственницы, которая сбросила еще не всю хвою. В этой части города было заметно теплее, словно покойники грели землю своими разлагающимися телами. Даже поздние осенние цветы местами цвели – то ли бархатцы, то ли хризантемы. Арлинг удивился, что голова помнила такие незначительные детали.

Чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о том, почему все-таки умерла Кларисса, и где Сейфуллах взял денег на угощение черни, он задал Хамне вопрос, ответ на который был, впрочем, неважен. Очевидно, что Нетленная не могла обитать в столь оживленном месте. Пусть могилы здесь и лепились одна на другую.

– Почему эти люди здесь торгуют?

Вопрос был задан в пустоту, но оказалось, что наемница хорошо осведомлена, потому что ответила сразу: