Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ)

– Если честно, я был уверен, что местные ее отвяжут, специально кучу драгоценностей на ней оставил, – не сразу продолжил Даррен. – А что до мошки, то решил, что уже холодно, но не настолько, чтобы замерзнуть. Какая мошка поздней осенью? Однако, судя по твоей реакции, Альмас все-таки покусали. И местные оказались слишком суеверными. Но боги любят ее, потому что послали в тот лес тебя. Мне, конечно, интересно, что ты там делал и зачем вообще вернулся в Согдарию, но любопытство свое я умерю. Захочешь, сам когда-нибудь расскажешь. Я же таиться от тебя не собираюсь. Зачем я так поступил? Потому что к тому времени наши чувства охладились, Альмас ушла к другому, а Каюс Первый потребовал от меня доказательство лояльности. Дело в том, что человек, к которому ушла Альмас, работал на согдарийскую разведку и уже очень долго передавал сведения в императорскую канцелярию, подключив к этому процессу и Альмас. Потом выяснилось, что она шпионила и тогда, когда мы были вместе. Ее могли раскрыть, поэтому она меня бросила. Любил ли я эту женщину? Пожалуй, да. Но я привык терять то, что любил. Например, Согдарию. Иногда я делаю попытки вернуть потерянное. С родиной попробовал, с Альмас не стану. Чтобы ты понял. Я воюю не против Согдарии, а против интервентов, которые давно заняли императорский трон.

Арлингу даже стало интересно, что бы сказал Даррен, узнай он о древних.

– Передача агодийских принцев в договор не вошла, хотя мы готовы были заплатить за них золотом, – Регарди перевел тему. – Что ты хочешь?

– Да зачем они тебе? – недоуменно спросил Даррен. – Агода так или иначе, развяжет войну с Согдарией. На самом деле, они обуза, легче убить. Я всегда был против сотрудничества с Агодой. Как говорится, разбудив медведя, не жалуйтесь, что вас покусали. Они поставляли нам бракованное оружие, и те несработавшие огнеметы – не первый случай. Мы собирались обменивать принцев на императорского наследника, но когда я удостоверился, что речь идет, действительно, о тебе, а не о подставном лице с именем Арлинга Регарди, все изменилось. Мои арвакские генералы и твои друзья из Бараката решили, что ты поразил всех галлюцинацией, распылив особые порошки с широким спектром действия. Военная наука кучеяров, конечно, развивается, но не до такой степени. Я кое-что о тебе знаю, и того, что мне известно, достаточно, чтобы согласиться на мирные переговоры.

Арлинг все ждал, когда Даррен напрямую спросит о Салуаддин, но тот внезапно сказал:

– Я хочу рассказать тебе одну притчу. Жил был мужик, и у него была вредная жена. Однажды он так рассердился на нее, что сказал: «Лучше бы я змею видел за столом, чем тебя!». Через некоторое время его жена пошла в погреб за молоком и увидела, что на кадушке сидит огромная змея. Как только змея заметила бабу, тотчас вспрыгнула на нее и обвилась вокруг ее шеи. Никакими усилиями не могли оторвать змею от шеи бабы. Так змея и жила на ней, питаясь молоком из ее грудей. Если баба приходила в баню помыться, змея сползала с нее и – на потолок у дверей, как только баба шла к дверям, она тотчас же опять прыгала ей на шею.

Монтеро замолчал и, достав из кармана трубку, принялся старательно набивать ее табаком. Арлинг давно чувствовал от него этот запах – на поясе у Даррена болтался не один мешочек с курительными смесями. Зависимость у Монтеро, похоже, появилась давно, и Регарди мог поклясться, что слышит сипение и бульканье в его легких.

– И что дальше? – не выдержал он первым.

– Ничего, – пожал плечами Даррен. – Так баба со змеей и умерла. Я хотел сказать, что не собираюсь осложнять тебе жизнь. У тебя и так ноша слишком тяжелая. В отличие от тебя, я человек простой, рожден войной и живу в ней всю жизнь. Я солдат. Знаю, что низким воинам нужно давать копья и трезубцы, высоким – луки и арбалеты, сильным – знамена, храбрым – барабаны. Слабые пусть кормят лошадей и готовят, умные планируют вместе с начальством. У тебя все по-другому, не как у людей. Сражаться с тобой я не буду. Чувствую, ты торопишься, поэтому не смею больше задерживать. У меня есть одно условие, после которого я окончательно согласую мирный договор. И оно касается только тебя.

Похоже, Монтеро слишком долго путешествовал по Сикелии, раз перенял у кучеяров их способ ведения переговоров. Долго терзать собеседнику мозг на отвлеченные темы, прежде чем перейти к сути.

– Говори, – Арлинг встал, решив не скрывать того, что он и в самом деле торопился. Притча Даррена ему совершенно не понравилась. Возможно, потому, что она была слишком правдива.

– Я знаю, что ты рано или поздно вернешься в свою любимую Сикелию. А раз так, то прошу найти тело моей сестры, убитой Тигром Санагором, и похоронить ее по нашим обычаям. Если такое невозможно, поставь камень на месте ее смерти. Я скорблю по моей Терезе. Ты ее помнишь?

Арлинг кивнул, сглотнув комок в горле.

– Сомневаюсь, – устало произнес Монтеро. – Вы никогда не ладили. Кстати, условия у меня два. Первое ты услышал.

Регарди почувствовал, что начинает медленно закипать.