Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ)

Арлинг не собирался навещать отца и тем более знакомиться со своими новыми родственниками. Он постоит в стороне, понаблюдает. Когда-то Регарди считал, что отец разрушил его жизнь, но с тех пор произошло слишком много событий, заставивших его изменить мнение. И прежде всего то, что сам Арлинг повлиял на судьбы других людей, уничтожив их жизни или надежду на будущее. Не было смысла в том, чтобы нарушать покой старости бывшего Канцлера. Тем более что, судя по словам Даррена, новой семье старшего Регарди и так досталось.

– Назначаю тебя ответственным, – наказывал Арлинг Сейфуллаху, когда тот провожал его глубокой ночью у ворот Красной башни. В конюшнях губернатора Регарди нашел еще одного вороного коня и забрал его себе вместе с гнедой кобылицей для Хамны. Никто не сказал ему ни слова, но злобные взгляды преследовали его повсюду. Терпеть императорского ставленника будут не всегда, главное вовремя почувствовать, когда в нем перестанут нуждаться.

– Будь осторожен с губернатором, – предупредил он Аджухама. – Я не могу взять тебя с собой, но ты должен помнить, что доверие губернатора может закончиться. Как и необходимость в твоих услугах. Заговор готовился не вчера, сейчас ты им просто удобен. Постарайся ни во что не вляпаться. Я вернусь через день.

– А где ты был весь вечер? – набросился на него Сейфуллах, который окончательно проснулся. – Даррен несет какую-то чушь о новых условиях перемирия.

– Да, договор я изменил, – кивнул ему Арлинг. – Где я был весь вечер? Убеждал губернатора, что принять новые условия в его интересах. Иначе через сутки я вернусь не один, а с женой.

– Так ему и сказал? – фыркнул Сейфуллах. – Дружище, не может все быть так плохо в твоей голове. Порошки там, мази какие покушай. Еще настойку пиона можно попробовать, тоже успокаивает. Какая жена?

– Сейчас она похожа на огромную сколопендру. Да ты ее видел.

Аджухам сглотнул.

– Ладно, я понял. Тебе надо побыть одному. Ты поезжай, отдохни, поброди по берегу моря, что ли, а потом возвращайся, и мы все обсудим.

– Если ты про договор, то он обсуждению не подлежит, – отрезал Регарди. – И я хочу, чтобы ты лично позаботился о принцах, когда их приведут утром. Обеспечь их всем необходимым и обязательно покажи врачам. Либо драганы, либо арваксы отрезали им языки. Потом найди корабль и отправь принцев домой. Это приказ, Аджухам.

– Ты не можешь мне приказывать, – возмутился Сейфуллах. – Вспомни, что произошло с теми другими парнями, о которых ты однажды решил позаботиться. Кажется, они сошли с ума. Может, лучше не трогать агодийских принцев? У них своя судьба, у нас своя.

– Бывай, дружище, – кивнул ему Арлинг. – Прощаюсь до завтрашнего вечера.

«Или навсегда», – добавил он про себя, вспомнив, что едет наугад. Губернатор и дипломатическая возня отняли драгоценное время, которое он протянул, возможно, добровольно. Количество сагуро в его голове страшило. Арлинг не понимал, почему черная септория не убивала их в том смысле, который имел в виду иман. Ожог на его новой руке, оставшийся после ликвидации метки имана, заживал плохо, отчасти потому что Регарди теперь редко снимал перчатку. Арлинг был уверен, что на итог септории то клеймо не влияло, а вот возможность шпионить за ним предоставляло отличную. В вопросах с сагуро свидетели были не нужны.

Утепленные сапоги и плащи, которые Хамна с Арлингом захватили с собой, не сильно грели привыкших к вечному теплу людей. Ночью Золотую Долину накрыли плотные облака, которые принесли мороз, сковавший землю, лошадей и путников. В пустынях Сикелии морозные ночи редкостью не были, но северный холод не обещал никакого компромисса. Он приходил надолго и собирал кровавую жатву.

Хамна не спрашивала, зачем они едут в поселок Сумрачный. Сосредоточенно глядела на карту, которую где-то раздобыла, и бормотала ругательства. Проводник бы не помешал, но Регарди опасался впутывать других людей. Он даже Сейфуллаха брать с собой не решился, хотя мысль такая возникла. Баракат сейчас напоминал осиное гнездо, оставалось надеяться, что Аджухам тоже успел превратиться в осу, и свои его не тронут. Они все играли в гонку со временем.

Плененные сагуро о своей сестре Нетленной рассказывать не хотели, приходилось действовать наугад. Главное – не думать о том, что в случае неудачи в Баракат он не вернется, а делить территорию Согдарии уже не будет иметь смысла. Нетленную могли предупредить, или император мог не выдержать натиска оставшихся двух сагуро. Или иман ошибался, а Нехебкай лгал, выпустив в мир людей других сагуро помимо тех четырех. Сам Змей прямые вопросы игнорировал, нарушая молчание, лишь когда безумие новых сагуро доставало его окончательно. Сейчас был как раз тот случай, потому что обезумевшие сагуро, разбуженные вопросами Арлинга о Нетленной и Богине Грез, решили играть в загадки, и голова Регарди разрывалась от информации о ночной дороге, которую собирал ему солукрай, мыслях о предстоящей септории и ерунды, которую болтали плененные божества.

– Отгадайте, что значит, – веселилась Тысячерукая. – Двое белых лебедей, у каждого по пять детей.