Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8 (СИ)

– На кладбищенских землях налог на торговлю не берут, вот сюда все торговцы и щемятся, – пожала она плечами, явно решив ничему уже не удивляться.

Арлинг совершенно забыл про Даррена, когда самовольный рынок наводнили стражники, которые принялись старательно разгонять торгующих и покупателей, при этом грозно ругая «еретиков», которые им, как немудрено было догадаться, платили за эти самые места. Очевидно, городские сборы на рынке были все-таки дороже, раз предприимчивые фермеры, рыбаки и пекари старались попасть на кладбище.

Когда среди могил и брошенных прилавков остались только Арлинг с Хамной, из толпы стражников вышел Даррен Монтеро, у которого имелось такое огромное количество прозвищ, что в них легко было запутаться. Кажется, в Согдарии его снова называли Мясником – как и в годы их далекой юности, когда Даррена так звали за грязные приемчики в фехтовании.

Свита командующего, как и охрана Арлинга, осталась топтать землю у входа на кладбище, а также они явно заполонили рынок и ближайшие жилые дома. Горожане ворчали, ничуть не страшась вояк, однако двое бывших друзей должны были встретиться только вдвоем. Оценив обстановку, Хамна тоже отошла, хотя Регарди и хотел бы, чтобы она осталась. Почему-то из головы не лезли слова гробовщиков, называющих его дьяволом. Да еще новые сагуро вдруг оживились, подкидывая и вовсе не прошеные мысли.

«Какие у него руки, у этого Даррена? – возбужденно шептала Тысячерукая, отчего у Арлинга дергались пальцы на той самой новой руке. – Он же воин, верно? Нам бы в коллекцию хотя бы одну. Вы должны поругаться. Будет причина отрубить ему правую руку».

«Мы застряли в этом городе, – нервничал Сторм. – Нам бы в долину, в горы, куда-нибудь, откуда сигануть со всей дури и ни о чем не думать. Ты же хочешь прыгнуть с церковной башни, верно? Мы думали о ней сразу, как пришли сюда».

«Людей надо любить, но только если они подчиняются твоим правилам, – задумчиво произнес Нехебкай. – Меня тоже дьяволом называли, привыкнешь».

Меньше всего Арлинг хотел, чтобы Даррен понял, что у него проблемы. А беды Регарди становились очевидными. Заложив новую руку за спину и крепко сжав пальцами пояс, Арлинг первый протянул свободную руку Даррену для ритуального пожатия. Все-таки тот рисковал, явившись в город, который еще недавно собирался затопить. И хотя Регарди старался думать исключительно о двух последних сагуро, которых ему предстояло поймать, сдержать любопытство и интерес, почему арваксы решились на перемирие, было трудно. Не Салуаддин же в самом деле они испугались.

Нельзя было не отметить роскошный наряд Монтеро, который больше годился для встречи с императором, чем со старым другом. Впрочем, Регарди часто забывал о своем новом статусе. Даррену, вероятно, рассказали о той самой бумаге от императора, а может, и показали. Арлинг отдал ее Сейфуллаху, почувствовав себя без нее гораздо легче. Аджухам же всегда радовался подобным вещам.

Воинский кафтан Даррена был расшит золотом – у этого металла имелся слишком отличительный запах, чтобы спутать его с другим. На плечи накинута мантия, концы которой подметали землю. Под кафтаном гремели пластины доспех, они же брякнули, когда Даррен стягивал перчатку, чтобы принять рукопожатие Арлинга. Не укрылся от внимания Регарди и меч Даррена с богато украшенной рукоятью. Ножны, кстати, у него тоже были с золотыми украшениями. Там, в Сикелии, Монтеро предпочитал простую одежду и простое оружие, но, вероятно, времена менялись, и люди тоже.

Какое-то время они обменивались пустыми фразами – так фехтовальщики разминаются перед дуэлью. Даррен по обыкновению атаковал первым.

– Ты снова все отдал этому мальчишке, – недовольно произнес он, закончив с формальностями. – Думаешь, что знаешь его, но ошибаешься. Аджухам метит высоко, потому что давно крепко сидит у тебя на шее. А ты, наверное, забыл, что пока змее не оторвешь голову, она всегда может тебя ужалить.

– Я представляю императора, Сейфуллах представляет меня, – произнес Арлинг, с трудом сохраняя вежливый тон. Дипломатия ему всегда давалась с трудом, а сейчас ситуацию усугубляли сагуро, которые требовали отнюдь не дипломатичных действий. – Насколько я знаю, арваксы довольны результатом переговоров, а твои услуги им больше не требуются. Каюсу Первому отдают острова и северные территории по тридцать девятую параллель. Император ратифицирует договор о мире, после того как его утвердят в Совете лордов. Но так как на переговорах присутствовали практически все статутные лорды, а именно у них большее число голосов в Совете, то договор, считай, подписан. Нужно всего лишь немного подождать. Или ты хотел обсудить что-то еще?