Сага о Хельги

– По мне, то нет разницы, какие варяги будут служить князю: свеи, даны или мурманы. Да только Сигурд сейчас на нашей земле и под моей защитой. И коли хотели вы биться с ним, то ждали бы его в море, и там, в честном поединке, кто-то из вас сложил бы голову. А здесь битвы не будет – сдавайтесь или сгорите. И так у меня дюжина ратников полегла за ваши раздоры.

К Ратибору подошел Велимир, которого, видать, освободили из заточения в доме. Он что-то сказал и показал Ратибору на реку. Ратибор крикнул:

– Коли ждете подмоги, то знайте: сгорите вы в башне, не успеет солнце закатиться! – и приказал своим людям что-то на словенском.

Тосте спросил Кетиля:

– Подал ли ты знак?

– Да, за нами шла лодка, оттуда должны были видеть стяг с вороном. Да только теперь лодке надо вернуться к устью и дать знак ярлу Эйрику, что ворота мы отбили. Он-то ожидает знака наутро, когда бы ночью мы сошли с корабля и тихо перебили бы стражу, как было задумано. Но теперь делать нечего. Не отдавать же крепость обратно русам. Будем ждать ярла и дразнить Сигурда, пока он не сообразил посадить своих людей на корабли и не ушел навстречу остальным варягам.

– Что же, многие скажут, что такие слова мало обнадеживают, однако подразнить Сигурда напоследок в любом случае будет славно. Да и гореть в башне – не такая уж плохая смерть, ведь мы погибнем у всех на виду. Было бы хуже замерзнуть в одиночестве, – сказал Тосте.

И тут все стали спорить, какую смерть лучше было бы выбрать, если бы норны позволили. И все сошлись, что если не смерть в бою с мечом в руке, то смерть на холоде – самая приятная. И многие вспомнили случаи, когда кто-то замерзал, а когда его находили, то лицо его было безмятежным, будто он спал.

Все это время русы и варяги складывали хворост вокруг башни. Калле пустил в них несколько стрел, но по нему тут же начали стрелять лучники снизу, так что он отпрянул от бойницы. Появился воин с факелом, и Калле снова выстрелил, однако не попал, а ему самому чуть было стрелой не выбило глаз. Он упал на деревянный пол и схватился за ухо, из которого текла кровь.

– Лучше я буду видеть обоими глазами, чем слышать обоими ушами, – сказал он, и все засмеялись. И русы под стенами удивлялись, над чем можно так смеяться перед смертью. Ратибор крикнул:

– Сдавайтесь, или мы подожжем башню!

Кетиль ответил ему:

– Ты еще не передумал? Подумай, как ты будешь оборонять свой город, когда сюда придет ярл Эйрик вместе со всеми своими кораблями.

Видно было, что Ратибор задумался и о чем-то говорит с Сигурдом. Потом Сигурд крикнул:

– Мы не будем сжигать башню целиком. Мы вас просто выкурим. Сейчас мои люди добавят сырых ветвей к костру. Посмотрим, что ты скажешь тогда…

Хельги стоял у бойницы и смотрел на реку. Кроме нескольких ладей, никого больше было не видать. Он спросил:

– Что нам делать, если они подожгут хворост и дым пойдет прямо сюда?

На это Кетиль ответил:

– Чтобы дым пошел внутрь башни, нужно, чтобы они подожгли ворота и решетку и башня бы загорелась изнутри. Когда это случится, если к тому времени ярл Эйрик еще не придет, я не знаю, что надумаешь делать ты, а я возьму щит и меч и постараюсь распороть брюхо этому павлину, прежде чем меня утыкают стрелами. Но пока костер будет гореть снаружи, ветер будет относить дым в стороны, так что у нас еще есть время, чтобы ты рассказал нам какую-нибудь сагу о великих мужах.

Хельги сказал, что его такие саги всегда воодушевляют, и если ярл вовремя не придет, то он поможет Кетилю выполнить его обет, касающийся Сигурда Павлина. А потом Хельги рассказал сагу о короле Харальде Прекрасноволосом, как тот как-то раз увидел сон и что из этого вышло. И все слушали, только изредка выглядывая из бойниц, чтобы посмотреть, как разгорается костер. Ветер, который задул с севера, и правда сносил дым, и видно было, что Сигурд злится и в чем-то убеждает Ратибора.

– Что, Ратибор? – крикнул Кетиль, когда сага закончилась, – Видать, чтобы выкурить нас, придется тебе распрощаться со своей главной башней. А там, глядишь, и ярл Эйрик со своими людьми придет и возьмет твою крепость, чтобы отомстить за нас. А что на это скажет твой конунг?

Ратибор с Сигурдом снова заспорили, и Ратибор показывал на реку, а Сигурд показывал на своих людей, которых и с внешней и с внутренней стороны ворот собралось более двух сотен. Тосте сказал, что, видно, Ратибор говорит о том, что им следует опасаться ярла Эйрика, а Сигурд отвечает, что с его людьми им нечего бояться. Тогда Кетиль крикнул:

– Эй, Сигурд! Если ты такой смелый до битвы с ярлом, не хочешь ли сразиться со мной один на один, иначе я назову тебя женщиной, которая по ошибке надела золотой шлем и взяла меч, привлеченная блеском.