Сага о Хельги

Хельги быстро заснул и проснулся среди ночи, когда почувствовал, что кто-то ложится к нему под плащ, которым он укрывался. Хельги хотел возмутиться и отправить восвояси воина, что спьяну перепутал место для ночлега, когда маленькая ладонь нежно закрыла ему рот. Потом он почувствовал прикосновение горячего тела и ощутил поцелуй на своих губах.

– Кто ты? – спросил он шепотом.

– Я рабыня. Меня прислала Гунхильд, чтобы тебе не было так одиноко, – ответила ему девушка. И она снова поцеловала Хельги. Хельги сказал, что у него есть любимая девушка, на что рабыня сказала, что девушка та – далеко, и негоже отвергать подарок самой королевы. И она еще раз поцеловала его и прижалась к нему всем телом. И Хельги было хорошо той ночью, но еще не рассвело, когда девушка ушла, попросив его никому ничего не говорить.

В другой вечер повторилось все то же самое. Хельги долго пел песни и рассказывал висы Гунхильд, Гюде и Тюре. А затем королева сказала, что им пора спать, и снова предложила Хельги остаться ночевать в этом доме. Она спросила:

– Уютно ли тебе было спать прошлой ночью, Хельги Скальд?

На это Хельги ответил, что дом королевы очень гостеприимен и что спалось ему хорошо. Но что когда его будили, он обратил внимание, что у королевских служанок очень нежные руки. Видать, в доме им живется легко и работой их сильно не утруждают. И он посмотрел Гунхильд прямо в глаза. Королева покраснела и сказала:

– У каждой моей служанки есть свое дело. Кого-то ценю я за искусство вышивать, кого-то за нежность рук. – И, сказав так, она вышла.

А Хельги вновь отправился спать в каморку и вновь среди ночи проснулся оттого, что к нему под плащ забралась молодая девушка. И снова они провели ночь в утехах, а когда стало светать, она собралась уходить. Хельги задержал ее за руку и сказал, что хочет дать ей серебра в награду за эти две ночи. На это девушка сказала, что серебра ей не надо, потому как госпожа ей за все заплатила. Но Хельги просил не отвергать своего дара и стал в темноте нащупывать кошель, а потом вдруг чиркнул огнивом. На мгновение свет упал на лицо девушки, и Хельги узнал Гунхильд.

– Не стоило тебе делать этого, Хельги Скальд, – прошептала она грустно. – Если ты кому-нибудь об этом расскажешь, несдобровать нам обоим.

– Госпожа, я просто хотел рассмотреть лицо той, с кем провел эти две ночи, и теперь я просто не могу поверить своему счастью, – прошептал в ответ Хельги.

– Берегись, как бы это счастье не стоило тебе головы, а мне гораздо худшей казни. Муж мой, которого навязали мне брат и Сигвальди, не любит меня, и каждый день жду я, что выгонит он меня из дома и возьмет себе новую жену. И только желание сохранить союз с моим братом его останавливает. Если ты хотя бы слово расскажешь о том, что в эти две ночи происходило, Свейн будет волен делать, как он хочет. И будь уверен, мне он придумает смерть лютую.

– Не беспокойся, госпожа, не в моих привычках хвастать своими успехами среди женщин. Тем более что в полдень мы отплываем и, возможно, больше никогда не увидимся. Но могу ли я тебе на прощание сделать подарок в знак благодарности за те ласки, что ты меня одарила?

– Ты все еще хочешь дать мне несколько серебряных монет, Хельги Скальд?

Но тут Хельги достал золотой браслет, что пожаловал ему дал ярл после битвы в дюнах. Был этот браслет толщиной в полпальца, но полый внутри, и по всей поверхности его струились узоры из драконов и диковинных птиц. В темноте его было не рассмотреть, но Хельги снова чиркнул огнивом и показал драгоценность Гунхильд.

– Это поистине подарок, достойный ночи любви с королевой, Хельги, – сказала Гунхильд. – Но только не носить мне его – если Свейн его увидит, не смогу я сказать, откуда он взялся. Дай мне лучше серебряных монет, я сделаю из них ожерелье на память о тебе. А браслет прибереги для той, что ты любишь.

И она поцеловала его в последний раз, а потом ушла.

Наутро Хельги вернулся на корабль, и все спрашивали его, чем его одарила королева за те два вечера, когда он рассказывал ей свои висы. На это Хельги ответил, что серебра у него не прибавилось, но плату он получил. И когда его спросили, что это была за плата, он рассказал, что два дня его поили лучшим пивом и кормили до отвала. И все согласились, что жена такого властителя, как конунг данов, могла бы быть и пощедрее.

Но когда Свейн и Гунхильд пришли провожать корабли ярла Эйрика, то знакомый воин вручил Хельги серебряную заколку для плаща ромейской работы и сказал, что это – награда за его висы. Хельги посмотрел на Гунхильд, и та помахала ему рукой. Хельги поклонился, прикрепил заколку к плащу, затем поклонился еще раз, но Гунхильд уже не смотрела в его сторону. Затем они отплыли и направились сначала на восток, а потом на север. И через три дня были на Готланде.