Сага о Хельги

– Трудно нам сделать так, чтобы о наших кораблях тут никто не узнал. А как только о нас узнают в Альдегьюборге, так сразу стоит нам готовиться к жестокой сече, потому как не последние воины в дружине у конунга Вальдемара. Не лучше ли нам отправиться на восточный берег озера, а напротив устья реки Волхвов оставить лодку, чтобы она известила нас о выходе вражеских кораблей?

И все согласились, что и в самом деле совет этот дельный. Однако тут вперед выступил Кетиль, который впервые говорил слово на совете у ярла:

– Викинги со всей Гардарики собираются для похода. И будет их не одна сотня, коли все они соберутся. Сможем ли мы совладать с ними, когда они выйдут из реки в озеро, и легко им будет построиться как следует. Не стоит ли нам сейчас отправиться к Альдегьюборгу и сжечь все корабли, что там есть? А затем пройти и дальше – и сжигать и топить все корабли, что попадутся нам навстречу?

И споры начались по новой. Но потом ярл сказал, что знает он, как им поступить, и велел Кетилю превратить его корабль в купеческий по виду. «Чайка», сказал он, меньше остальных его кораблей и с более широкими бортами, так что и не поймешь сразу, драккар ли это или купеческий кнарр.

Утром с двух захваченных купеческих кораблей на «Чайку» перегрузили часть товаров, что обычно везли с Севера: фризские ткани, франкские украшения, которые купцы, видно, не успели распродать или приберегли для торговли с эстами и вендами. Кетиль и остальные надели платье побогаче, ведь всем известно, что купцы не жалеют серебра на нарядные одежды. Часть людей с «Чайки» перешла на корабль Гудбранда, потому как жадность купцов не дает им набирать большую команду, иначе придется делить прибыток на большее количество гребцов. И когда их осталось всего три дюжины, как раз чтобы на каждом весле был гребец, то Кетиль дал знак отплывать.

Сначала они поплыли под парусом на север, а потом на восток и обогнули большой полуостров. Затем они вошли в устье реки Волхвов и пошли на веслах. И не наступил еще полдень, когда увидели они сначала деревеньки по берегам реки, а затем там, где в реку Волхвов втекала река поменьше, увидели они на невысоком холме каменную четырехугольную крепость с надстроенными деревянными башенками по углам и большой прямоугольной каменной башней с воротами в середине. От ворот крепости до берега было три полета стрелы. У берега, внизу, стояло несколько дюжин кораблей, больших и малых. Были среди них и шесть длинных драккаров. По реке с берега на берег сновали лодки, а сверху по течению к городу шло несколько словенских ладей. И рядом с кораблями шел торг.

– Давненько я не был в этих краях, – сказал Кетиль. – Вижу я, что торг тут по-прежнему хороший и купцов много. Надеюсь я, что еще один купеческий корабль переполоха не вызовет и на нас никто не обратит внимания.

На это ответил Тосте:

– Видать, давно ты был здесь в последний раз. Сейчас конунг Вальдемар повелел с каждого корабля, заходящего в его земли торговать, брать плату. А чтобы никто ничего не утаивал, на каждый купеческий корабль посылает местный правитель своих людей – посчитать товар. И как только подойдем мы к берегу – жди гостей, у русов здесь пошлину собирают люди Вессислава, конунга из Хольмгарда[43]. И затем пересылают дальше – самому Вальдемару в Киев.

– А какую пошлину придется нам заплатить? – спросил Кетиль.

– Когда был я тут полгода назад, то брали они по соболю с каждых сорока, так же и за другой товар, считая, сколько он стоит, в соболях, – ответил Тосте. – Но у нас товара не много, так что серебра, что в твоем поясе, должно хватить.

Вскоре пристали они к берегу и положили сходни, и немедленно к ним на борт взошел широкоплечий воин в красной рубахе из шелка, что привозят из далекой страны Син, красно-синих полосатых штанах, с длинным мечом и надетым на рубаху кожаным нагрудником. За ним вслед поднялись еще двое, одетых попроще, но в нагрудниках и с мечами. Один из них держал в руках весы.

– Кто вы такие? – спросил воин в красной рубахе на языке свеев с сильным словенским выговором. – И куда держите путь? Какой товар везете, и надолго ли к нам, в Ладогу? – Рус улыбнулся во весь рот.

Кетиль выступил вперед:

– Мы купцы из земли норвежской, где правит конунг Олаф. Везем мы немного товара, – Кетиль показал на тюки с тканью, – но больше серебра, потому как хотим купить у конунга Вальдемара рабов и отвезти их дальше на юг, в земли булгар и на Хвалынское море.

Тосте на этих словах сглотнул, а рус снова улыбнулся:

– Разве ты не знаешь, купец, что князь Владимир уж семь лет как принял веру Христову. А Христос не велит продавать людей в рабство. И уже два года как никого он купцам не продает, а кто оброк не платит или долг не отдал, отправляет жить в земли вдоль Оки реки и дальше на север в Украину.

Кетиль поспешил исправить промах:

– Давно я не был в этих краях, и, видать, с тех пор конунг стал более благочестивым христианином, чем я о том слышал. Зовут меня Кетиль, и живу я на западе нашей земли, так что долго туда доходят вести.