Сага о Мрачных Водах. Аллеи Скверны

— Неужели? Такая любовь, что ты позволила ему умирать у себя на глазах?

Это разозлило ее еще сильнее.

Атаки Мелисенты сделались яростнее и проворнее.

— Твоя Скверна — это боль, Мелисента. А нельзя всю жизнь с болью. И каждый раз, используя Скверну, ты чувствуешь боль. Боль от осознания того, что не можешь любить так, как хочешь любить.

— Замолчи!

Гром.

Всплеск.

Удар.

Шипение Скверны.

Скальд пустил в Мелисенту сплетение. А потом увидел тьму. Его глаза закрылись, и он услышал гром.

Когда Скальд открыл глаза — мир изменился.

Он стоял перед Мелисентой, распластав руки в разные стороны. Длина рук позволяла Верховной Матери удерживать руки Скальд на вытянутом расстоянии.

Скальд понял, что не может сопротивляться. Не может шевелиться. Когти Мелисенты врезались ему под кожу. Руки обездвижены. А без них он не может сражаться.

Он лишь видел, как по рукам стекает Скверна. А Милисента сжимала пальцы на его руках все сильнее и сильнее.

— Как же я замучилась бинтовать твои руки, — сказала Мелисента.

Скальд не ответил.

Он бросил короткий взгляд в сторону Элен — все ее тело замотано в клубок Скверны.

— Ты вечно ныл, как тебе больно. Терпел. Строил из себя героя. Сколько часов я смазывала каждый шрам? Сколько часов меняла повязки и накладывала новые? Ты вечно умудрялся размотать бинты и все испортить. Приходилось делать это снова и снова… изо дня в день. По нескольку раз. Долгих семь лет…

Скальд сделал попытку выхватить руки из крепкой хватки Мелисенты, но тщетно.

— Как же мне надоели… твои руки…

Раздался треск.

Скальд закричал.

Хлынула Скверна.

От боли Скальд зажал глаза. Он кричал, кричал, кричал. И не было в мире лекарство, которое могло бы унять эту боль.

Даже сама Скверна не справлялась.

Он слышал свой крик, а на его фоне — дикий хохот Мелисенты.

Скальд открыл глаза и ужаснулся. Он не мог на это смотреть…

Мелисента держала в своих руках его отрубленные руки.

Из костных обломков на уровне локтей вытекала Скверна.

Мелисента заливалась смехом. Руки, которые она держала, перестали наливаться Скверной. Они были обычными — покрытые израненной человеческой мертвой кожей.

Мелисента игриво посмотрела на две отрубленные руки и облизнула указательный мертвый палец на правой кисти.

— М-м… многовато соли…

Посмеявшись, она выбросила отрубленный руки за спину в воду.

— Скальд, Скальд, Скальд… тебя же ведь так мучали эти руки? Признайся, ты и сам ждал дня, когда сможешь избавиться от них, лишь бы не чувствовать больше боли… не страдать…

Скальд смотрел на культи, из которых вытекала Скверна. Можно ли было надеяться на то…

— Они не отрастут. На этот раз Скверна тебе не поможет. К сожалению, я не могу долго наблюдать за твоими страданиями. Пришло твое время умереть, а мне надо вернуться к сыновьям…

«Сыновьям… да как она смеет так говорить?».

— Как насчет… — произнес Скальд.

Мелисента пристально взглянула на него, ожидая продолжения.

— …последнего поцелуя? На прощание…

Мелисента лишь успела нахмуриться в недоумении.

Скальд открыл рот и выпустил Скверну наружу.

В лицо Верховной Матери ударил мощный поток черного пламени.

Скальд, пуская огонь изо рта, сделал шаг навстречу Мелисенте. Она пятилась назад, отмахиваясь от огня. От сильной боли она не могла сосредоточиться и призвать Скверну.

Сгорая, она упала в воду на спину.

Скальд сел перед ней на колени и наклонился ближе, к самому лицу.

Он пускал огонь, приближая рот ко рту Мелисенты.

И вот уже пламя Скверны текло изо рта Скальда в рот Верховной Матери.

Тело Мелисенты покрылось черными огоньками. Огонь Скверны пожирал ее изнутри. Она не могла кричать. Не могла ничего предпринять.

Лишившись всех сил, она погибала, сгорая в огне Скверны.

Кости, мышцы, кожа, одежда — все плавилось. Все сгорало. Все исчезало.

И когда Скальд прекратил пускать огонь изо рта, он увидел перед собой лишь тающие черные искры, плавающие на алых водах.

Он сидел на коленях и смотрел вокруг. В момент, когда Мелисента погибла, Скальд перестал чувствовать Скверну внутри себя. Вместе с главным источником Скверны исчезла и вся остальная Скверна.

Аллеи растаяли. Обвалились. Разрушились. Сгорели.

Сплетения, обвивавшие тело Элен, растворились, и она упала в воду.

Кокон Питера раскрылся, но там никого не оказалось — лишь пепел.

Кокон Ната упал в воду. Сплетения Скверны растворились. И тело мальчика лежало на воде.

Алый цвет вод исчез, сменившись бело-голубым, нежным и прозрачным.

Две луны вернули молочные цвета, а между ними вновь появилась щербинка — они отодвигались друг от друга, возвращаясь на свои места.

Скальд посмотрел на оборванные локти. Скверна успела заживить культи, затянув их здоровой кожи. Кровь больше не текла.

Элен, очнувшись, подняла голову и увидела Скальда. В глазах ее застыли слезы. Все еще не поднимаясь на ноги, она взглянула на Ната, лежащего на воде.

Элен поспешила быстро вскочить. Она подбежала к нему и упала на колени перед мальчиком.

Скальду все никак не удавалось встать на ноги без помощи рук. Он постоянно падал в воду. В какой-то момент он перестал тратить тщетные попытки подняться и просто смотрел в сторону Ната и Элен.

«Что с ним? Как он? Нат… мой Нат…».

Он ждал.