Сага о шпионской любви

— Вот и отлично! Пора звать к нам за стол нашу «крышу». Отведаем десерт, а потом пойдем вместе купаться…

«Розовая» любовь в раздевалках

Ганнибал, прихватив с собой бутылку отборного французского коньяка «Remy Martin», в компании пепельной нимфы расположился за столиком на краю бассейна — филиала Мертвого моря.

«Черт его знает, во сколько обойдется эта остановка в “Оазисе Грез”, на которую меня соблазнил Аристотель. До грез ли нам будет, когда подадут счет за все выпитое и съеденное?! Впрочем, платит Аристотель, какие мои проблемы? Гуляй, Ганнибал, от евро и выше!»

Размышления Аношина прервал шепот пепельной.

— Дружок, а как тебя зовут?

— Поль…

— А я — Эмма… Знаешь, Поль, мы вовремя пришли!

— Почему?

— Сейчас все купальщики станут выбираться из бассейна, чтобы отправиться на полдник. Но перед этим они сначала пойдут в душ, чтобы смыть с тела соленый раствор. Поэтому будут дефилировать прямо мимо нас голыми! Уж если под одеждой можно что-то скрыть, какой-то природный или приобретенный дефект, то уж теперь все знаменитости будут перед тобой, как на рентгене. Тут такого насмотришься, такие подробности узнаешь бесплатно, которые в другом случае не смог бы купить ни за какие деньги! Смотри-смотри, начинается!

Действительно, из бассейна, отряхиваясь и отплевываясь, стали выбираться мужчины и женщины, которые до этого были скрыты густым туманом испарений.

— Ага, вот и первая парочка, смотри, Поль!

По бортику бассейна неторопливо шествовали в обнимку две обнаженные женщины. Если бы у них не было рук, можно было подумать, что сразу две Венеры Милосские покинули свои пьедесталы в Лувре и забрались в немецкую глубинку, чтобы в филиале Мертвого моря смыть пыль веков. Хороши! Но наиболее колоритно выглядела та, что постарше. Огромные, словно воздушные шары, груди. Ноги, больше похожие на лошадиные ляжки, и под стать им мясистые ягодицы. Но удивительное дело: на всех этих телесах — ни одной морщинки! Легкая, пружинистая походка свидетельствовала, что женщины неутомимо занимаются на всяких тренажерах в гимнастических залах.

— Судя по их походке, они — спортсменки, — задумчиво произнес Ганнибал. — Хотя та, что постарше, скорее всего, уже бывшая. Ей, мне кажется, уже за сорок…

— Поль, ты — очень наблюдательный парень! — Эмма обняла собеседника за шею и влепила ему такой засос в губы, что у метиса замельтешили мухи перед глазами. — Как ты догадался, что они — спортсменки?

— Очень просто! Такие ляжки бывают только у лыжниц и женщин, кто очень долго занимался конькобежным спортом или фигурным катанием…

— А вот и не угадал, они — теннисистки! Та, что постарше, — это известная на всю Америку Билли Джин Кинг. Неужели ты не узнал ее? Это она лет десять назад обыграла непобедимого Бобби Ригса, вызвав его на поединок. Представляешь, женщина одолела мужчину на корте. Впрочем, ничего удивительного, ведь она — активная лесбиянка, так что тоже — мужчина…

— А что, среди них есть и активные, и пассивные?

— Поль, ты меня удивляешь! Среди жриц «розовой» любви, так же как и среди приверженцев любви «голубой», обязательно кто-то выполняет женскую — пассивную роль, а кто-то — активную, то есть мужскую…

— Так значит, эта Билли Джин — активная лесбиянка?

Эмма настороженно посмотрела на Ганнибала. Он перехватил ее взгляд и сразу сообразил, что допустил промашку. Нашелся:

— Ты знаешь, я долгое время жил вдали от Канады… Сначала работал в Юго-Восточной Азии, затем перебрался в Париж. Я совсем не читаю американскую прессу, потому что французским владею лучше, чем английским. Может, потому я и прозевал все эти скандальные сплетни.

— Какие сплетни, Поль! Это — истина! Перед тобой сейчас супружеская пара, где роль мужа играет Кинг, а рядом с нею — ее супруга, восходящая звезда мирового тенниса Амели Морисмо. Ходят слухи, что сам папа римский благословил их брак. А ты говоришь — сплетни!

Ганнибал разлил коньяк по бокалам.

— Послушай, Эмма, а как они доходят до жизни такой?

— До благословения папы римского?

— Нет-нет, как они становятся лесбиянками? Я в этом вопросе абсолютный профан, просвети, может, когда-нибудь пригодится, чтобы сделать о них репортаж…

— Так ты — журналист?

— Ну да…

— Считай, дорогой мой, что тебе повезло… Я в свое время тоже играла роль пассивной лесбиянки. Да-да, только не смотри на меня такими удивленными глазами! Твоя покорная слуга вынужденно играла в «розовую» любовь, была на содержании у одной теннисистки, активной лесбиянки. Это было по молодости и продолжалось очень недолго… Я тогда ушла из семьи, и мне очень нужны были деньги, а вообще-то я предпочитаю таких геркулесов, как ты, с таким обволакивающе-гипнотическим взглядом, с такими кудряшками… Давай выпьем за тебя, а потом я тебе все-все расскажу!

Ганнибал попытался просто пригубить и уже отставил свой бокал, но Эмма запротестовала:

— Так, мой дорогой, за себя не пьют — только до дна!

Пришлось подчиниться. Эмма залпом опрокинула содержимое бокала, да так лихо, будто в нем был не коньяк, а морс. Тут же вновь наполнила бокалы и раскурила сигарету.