Сага о Тидреке из Берна

Гл. 37. Тогда взяли вилькины Оду, дочь конунга Милиаса, и все его движимое имущество, какое было в замке, и доставили вождю вилькинов. Говорил он ей: «Хотя отец твой не хотел отдать тебя за конунга Озантрикса, я поведу теперь тебя к моему господину и вкуплюсь таким образом в его мир, и заслужу его дружбу». Она отвечала: «До того дошло теперь наше дело, что вы будете рядить, как заблагорассудится, доброе или злое». Брал тогда властитель башмак, скованный из чистого серебра, посадил дочь конунга к себе на колени и надел башмак на ее ногу и он оказался ни слишком широким, ни слишком узким, а таким, как будто на то был сделан. Снял он башмак и надел другой, что был сделан из чистого золота, надел на ту же ногу и хочет посмотреть, придется ли он по ней, — а он пришелся в половину лучше прежнего. Тогда погладила дочь конунга свою ногу (legg) и говорит, подняв глаза к верху: «Боже небесный, когда будешь ты ко мне столь милостив, чтоб дожить мне до того дня, когда я могла бы также гладить мою ногу на престоле конунга Озантрикса!» Отвечал тут конунг и засмеялся: «сегодня благ и милостив к тебе Господь, ибо ты можешь гладить твою ногу (fot) на престоле Озантрикса, конунга людей Вилькиновой страны». Тут она догадалась, что явился сам конунг Озантрикс, и приняла его любезно и приветливо.

Гл. 38. После этого конунг Озантрикс отправился домой, с ним дочь конунга. Немного спустя конунг Озантрикс послал людей к Милиасу, хочет с ним помириться. Конунг Милиас назначил половину своего царства своей дочери и мужу, который ее поимет, а конунг Озантрикс хочет взять Оду себе в жены, но не желает умалить царства своего свояка конунга Милиаса, а предоставил ему в управление, пока он жив, а после (смерти) Милиаса конунга забрать все царство вместе с женой своей Одой. На этом помирились конунги. Конунг Озантрикс велел устроить почетную свадьбу. После того Озантрикс конунг правил своим царством, а конунг Милиас землей гуннов. У Озантрикса конунга была от жены одна дочь, по имени Эрка; она была красивейшая и приветливейшая всех девушек во всех отношениях, какие могут украсить (bœta) женщину.

Гл. 39. Озид звался конунг, царствовавший в Фрисландии; он был могущественный и великий властитель, равно над землями и над движимой собственностью. У него было два сына, старшего звали Ortnit (вар. Ortun А, Ortunint В), а младшего Аттила. С ранних лет он был рослый и сильный мочью, хороший ездок на коне, щедрый достатком, мудрый и честолюбивый и во всех отношениях рьяный витязь. Когда ему было двенадцать лет от роду, Озид поставил его вождем над всеми вождями. Конунг Аттила часто делал набеги со своим войском на царство конунга Милиаса, и так как конунг ослабел от старости и не было у него ни одного сына на защиту его царства, Аттила причинял большой урон его царству и забрал многие города (borgar) в его земле. В это время конунг Милиас опасно заболел, позвал к себе своих вождей и говорил с ними тайно о многом и сильно сетовал о том, что нет у него ни одного сына, которому бы оставить управлять после него царством, его дочь выдана на север в страну вилькинов, его свояку (magr) Озантриксу теперь слишком далеко, чтоб оберечь его царство, а господин Аттила, сын Озида конунга, совершает многие набеги на землю гуннов, почему ему и кажется, что власть над гуннской землей выйдет из его рода и ему было бы желательно, чтобы конунг Озантрикс вступил во владение царством и охранил его от Аттилы. От этой печали и оттого, что он был сильно болен, конунг Милиас скончался; много сетовали по нем во всей стране гуннов, ибо он был миролюбив и щедр и хорошо соблюдал законы, пока правил Гуналандом.

Гл. 40. Когда узнал Аттила, сын Озида конунга, что умер Милиас, конунг гуннов, созвал многочисленное собрание (þing), велел придти к нему и своим друзьям. Он стал держать пространную речь, как ему хорошо удался поход в Гуналанд как много городов он забрал в Гуналанде из-под власти конунга Милиаса. Потому он клянется, что никогда не вернется в царство своего отца прежде, чем не добудет всего Гуналанда. При его речи поднялся большой крик и большую часть того дня все хвалили его за его щедрость и храбрость и как он стал гораздо более могущественным, чем дотоле были его родичи.