Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

- Значит, – подытожил он, прищурив синие глаза, – ты, жертвенная овца, умрешь по дороге к Эмгыру или под его чутким руководством, потому что хочешь попросить его спасти беззащитных гибнущих эльфов? Не хочу даже представлять, как ты намерена это провернуть. Ты больна? А ты знаешь, что сейчас идет война? Как же люди, к которым ты принадлежишь, которые гибнут тысячами вместе с детьми, младенцами? А гномы и краснолюды? А несчастный скот? – он скривил губы в усмешке. – Они не достойны твоей жалости? Может, ты просто попросишь Эмгыра не воевать и жить со всеми дружно? Или сделать так, чтобы никто не умирал, и добро захватило мир? А еще лучше – попросить вернуть время обратно, более правдоподобный вариант...

- Ты уйдешь уже? – спросила Эм дрожащим голосом. В ней закипала ярость. Кто он такой? Она не знает этого человека. Почему он так разговаривает с ней?

Он швырнул ей в ноги ее ножны, одним движением запрыгнул на коня и скрылся в зарослях.

Только спустя четверть часа Эм смогла справиться с оцепенением и встать. Главное – ни о чем не думать. Надо попасть к префекту… Она вспомнила высокомерного скоя’таэля, который отказался стрелять в нее, чтобы закончить ее мучения. Беззащитные гибнущие эльфы… Ярость снова вспыхнула в ней, стало жарко. Это все – не ее дело. Они сами разберутся! Ей нужно уходить отсюда, чтобы… Чтобы… Что? Выжить? Доброта, забота, уважение, любовь. Эм перечислила эти четыре основополагающих элемента и истерично засмеялась. Вскоре смех перешел во что-то, похожее на всхлипы.

Цири. Гелвин. Дальше она не решилась продолжить. Она забралась на кобылу, оставленную странным молодым человеком, и направилась в другую сторону.

Вскоре Эм выехала из леса. Перед ее взором открылась деревушка, раскинувшаяся у подножия горы. Это место показалось ей знакомым. Она вышла на разбитую дорогу, ведущую прямо к деревне, увидела, как люди, охранявшие проход в покосившемся частоколе, удивленно показывают на нее пальцем, и подъехала к ним.

- Ты еще кто такая? – удивленно спросил самый высокий из поселенцев, вооруженный копьем. Глаза у него были не злые, хоть и мутные. – Одна здесь? Как так?

- Мне нужно попасть в Амарильо, знаете дорогу?

- Может, и знаем, а тебе зачем? – недоверчиво спросил поселенец.

- Информация важная есть. Для префекта.

- Ты, девка, странная очень. Одна точно не доберешься, неужель не понятно? Ежели есть информанция – попробуй передать через нисаров, которые в корчме нашей сейчас засели. Все ж таки милиция. Хотя я б не советовал. Жалко тебя, дуру такую. Пропустите ее.

Эм кивнула, поблагодарила и двинулась внутрь, между старыми халупами, оглядываясь. Внутреннее беспокойство нарастало.

Корчма стояла в некотором отдалении от халуп и хозяйственных построек, отмечая, однако, середину, центральную точку всего огороженного разваленным частоколом пространства, место пересечения двух проходящих через селение дорог. Перед дверью, на ступенях, сидели два типа в кожаных куртках и остроконечных меховых шапках. Оба любовно прижимали к груди глиняные кувшины, а между ними стояла миска, полная обглоданных костей. Они молча проводили девушку глазами.

В помещении было мрачно и душно, несло дымом и жареным. Корчма была почти пуста – занят только один стол, который стоял в полосе света, падающего сквозь окно, затянутое рыбьими пузырями. За ним сидели трое мужчин. В глубине, перед топкой, возился корчмарь, грохоча горшками.

Те двое, что были на улице, зашли внутрь сразу за Эм, встали, загораживая дверь. Их дыхание за ее спиной очень ее нервировало. Наступила тишина, даже корчмарь, человек в основе своей нелюбопытный и миролюбивый, застыл с тарой в руках и удивленно вскинул брови.

- Господа нисары, – произнесла Эм твердым мелодичным голосом, – мне необходимо попасть к префекту из Амарильо невредимой. За помощь щедро вознагражу.

Мужчины изучили ее и дико загоготали, разливая кислое пиво.

- Вы слыхали? – сказал один из них, толстяк с чубом, вытирая лицо рукавом, и указал на нее толстым пальцем, напоминающим белую сардельку. – Она заплатит!

- Что здесь смешного? – прищурилась Эм, не понимая, что ее грязный помятый вид внушает искреннюю жалость.

- А ты, девка, не зря ж зашла, – сообщил один из них с красной мордой и редкими бесцветными волосами, слипшимися в космы. – Мы уж и сами намерились найти чавой-нить подходящее, а тута вон ты сама и ввалилась! – он с силой треснул по столу в знак подтверждения.

- Да! Ты эта, проходи, чего, не стесняйся, может, пожрать чего хочешь? Да не боись ты, ниче нового с тобой не уделаем! – мужчины снова загоготали.

Эм обернулась, встретилась взглядом с тем, который загораживал дверь. Он нагло вскинул голову. Ее опять бросило в нездоровый жар.

- Вы что, оглохли? – сказала она резко и зло. – Я сюда не развлекать вас пришла, мне нужно к префекту попасть. Не можете вести себя по-людски – освободите проход. Или я за себя не отвечаю.

Один из них, черноусый, выскочил из-за стола, его и без того нетрезвые блестящие глазки засверкали еще сильнее.