Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

Чем больше времени проходило, тем сильнее был ее внутренний диссонанс. Во-первых, жизнь вне стен Каэр Морхена бурлила и, безусловно, там каждый шел своим путем. Шанс на то, что ее еще помнят и ждут, был минимальным. Во-вторых, не имея возможности пообщаться с ними, понаблюдать, Эми постепенно привыкла обращаться лишь к воспоминаниям, зная, что они слишком часто обманывают. Она больше не была уверена в том, что знает кого-либо из них. Ну а в-третьих… В-третьих ее гложила тоска по ним, порой такая сильная, что не хотелось просыпаться. Вопрос выбора стал для нее настолько мучительным, как если бы ее вынуждали определяться, какие конечности ей оставить, а какие отрубить, и в случае замешательства грозились бы лишить ее всех разом.

Она часто вспоминала слова Фэада о том, что по ней «скучают». Что это значит? Скучают ли они так же, как она? Просыпаются ли по ночам в поту? Несомненно, нет. Голос, мысли, тепло любимого тела, а самое главное – глаза, их выражение. Прикосновение…

Три года воздержания каждый раз давали о себе знать неожиданно и сильно. Эми могла бы поклясться, что Ламберт, один из самых молодых представителей школы Волка, при долгом рассмотрении начинал обладать некоторым очарованием, и даже Весемир становился мужчиной хоть куда…

– Забавно наблюдать за твоим общением с собой, – услышал Эскель ее презрительный смешок и сел рядом с очагом, протянув к нему руки. – Весна, а как стемнеет – холод собачий.

- Ты скоро уйдешь? – спросила Эми тихо.

- Да. Еще пара недель – и на большак. Ну а ты? – он повернул к ней голову. – Надумала?

- Нет пока, – Эми опустила глаза и поковырялась в ногтях.

- Ну, ты знаешь. Можешь со мной, я не против.

- Спасибо. Ну я… Там… Это…

- Да понял я уже, не дурак. Если встретим – швырну тебя в кусты и навозом прикрою, Геральт не заметит.

- Слушай, Эскель, – начала Эми с нерешительностью, чем изрядно удивила собеседника, – а что это значит, когда мужчина скучает? Ну, это как, вроде, кошка сдохла или лошадь, которую обучал долго, или вот как кого-то родного вспоминаешь, потерянного?

- По-разному, наверное, бывает, – отозвался чуть растерянный ведьмак. – Бывает так, что ты ищешь ее черты в других лицах, чуешь ее запах в окружении. Видишь ее глаза во сне, а просыпаясь, протягиваешь руку с надеждой найти ее рядом и, не найдя, закрываешь глаза от боли. Вспоминаешь ее пряди в своих пальцах, вкус губ, тепло, хоть и не можешь этого вынести. А бывает, что просто чешется, а об нее чесалось удачнее всего, – закончил он грубо. – В любом случае, должно быть приятнее и лучше, когда по тебе не скучают, а любят.

- Должно быть, – тихо вторила девушка. – Должно быть.

- Ерундой ты маешься, – подытожил Эскель и направился к себе.

Эми еще долго сидела в опустевшем зале, оттягивая время сна. Самое неприятное, тяжело переносимое время, ведь именно ночью ее тоска набирала обороты и подбрасывала различные картинки, усугубляющие удрученное состояние.

Своим обостренным чутьем она определила легкие мелкие шаги и нагнулась, подхватывая с пола колючего друга.

- Ну, и где ты шлялся два дня? – спросила она с укоризной у своего любимца, самого наглого, сметливого и обжористого ежа на свете. – Я, между прочим, размышляю на тему нашего с тобой будущего.

Еж обнюхал ее ладонь черным влажным носом-пуговкой и фыркнул, нетерпеливо подпихивая ей свой живот, покрытый белыми мягкими волосиками.

- Эгоист, – заключила Эм с улыбкой, послушно почесав ему брюшко. – Знаешь, а ведь нам все же придется уйти. А значит, выбрать.

====== 4.2. ======

Весна лишь набирала обороты, чувствовалась в воздухе, в тепле солнечных лучей, напоминала о себе в набухающих почках деревьев. Снег постепенно сходил, но для Эм это было скорее неприятностью из-за проступавшей влажной почвы, покрытой прошлогодними листьями. Грязь комьями липла к обуви, а в особо опасных местах на Пути – петляющей тропе, на которой ведьмаки совершенствовались в скорости бега, увертливости и контроле дыхания – выполняла роль катка.

Девушка остановилась, подставив лицо теплому ласковому солнцу. Мысль об уходе навевала грусть. Так всегда бывало с ней, когда приходилось оставлять место, в котором ей было хорошо, где находились ставшие близкими люди. Как будто после ее ухода все безвозвратно исчезало. Эта грусть преследовала ее после недолгого путешествия с ведьмаком, после отъезда из дома Вилены, вскоре после разрушения лагеря, после Сумеречного леса и даже, как ни странно, после перемещения из Нильфгаардской империи.

Наверное, она так и не научилась до конца отпускать прошлое. Есть над чем поработать.

Из рассказов коллег Эми знала общее положение дел в мире. С Нильфгаардом был подписан мирный договор после объединения сил Севера и отражения захватнических атак, и войска юга покинули Цинтру, Ливию, Ривию, Вэрден, Аэдирн. Государства, пострадавшие в кровопролитной войне, пытались восстановиться и продолжить свое существование в прежнем режиме. Долина Цветов была признана автономным княжеством под протекторатом Аэдирна, а Францеска Финдабаир – ее законной владелицей.