Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

“Ненавижу это место, – подумала она с горечью. – Ненавижу себя такую, и его со странными желтыми глазами, ненавижу Йорвета за то, что он слишком хорош для меня, ненавижу их всех и весь этот гребаный пустой мир... Ненавижу Фэада за то, что он бросил меня, окончательно изуродовал, лишил возможности увидеть мою девочку... Хотел, чтобы я, по колено в говне, убивала, убивала... Причиняла боль... Не задумываясь над этим, не колеблясь, пока саму не убьют... Все так, как надо...”

Эми закрыла глаза, размяла шею. Ладно. Хочет, чтобы она убивала – пусть так и будет. Теперь уже точно все равно. И потом, свое слово она сдержала – последовала за беловолосым, побыла с ним. Ее совесть почти чиста. Эм перепрыгнула на другой балкон, схватилась за выступ, съехала вниз, мягко приземлилась на траву.

- Ги, ты или шарлатан, или враль, а скорее и то, и другое, – сообщила она себе под нос и направилась к конюшне.

- Где она? – спросил Геральт, вламываясь в комнату и угрожающе нависая над ведьмаком.

- Не знаю, – Гидеон сразу все понял, устало вздохнул и натянул сапоги, которые только что успел стянуть. – Говорил же: не пялься так, спугнешь.

- Зашей себе наконец рот. Поехали.

====== 5.15. ======

Слухи о маленькой девушке с непропорционально большим мечом распространялись почти так же быстро, как Эм меняла свое месторасположение. Она вернулась за гибридом, которого выслеживала по дороге к болотам. Убила оборотня, уничтожила несколько гнезд утопцев. Но ничего не почувствовала.

В дальнейшем ее перемещение стало иметь хаотичный порядок: в погоне за заказами на монстров, она могла кардинально поменять направление несколько раз за день. Денег, которые она практически выбивала у заказчиков, хватало на то, чтобы сводить концы с концами. Она совершенно случайно наткнулась на купца, нуждающегося в помощи, и таким образом получила самого быстрого и выносливого коня, какого ей удалось найти. Но это, конечно, был не Лихо, о чем Эми регулярно сожалела. С этим удивительным конем, обладающим живым развитым умом, они могли бы наделать еще больших дел, сблизиться, подружиться... Эм мучило страшное одиночество. Бывало, что она по целым дням не произносила и не слышала ни одного слова, а в поселениях и домах, где искала работу, людей сторонилась. Да и они ее тоже. Вроде бы, ничего нового, это уже было, но ощущение уязвимости, необходимости поддержки не покидало ее даже в свете последней метаморфозы.

Иногда, перед сном, она обдумывала идею конокрадства: быть может, Руп простит ее за это, а Лихо согласится с ней пойти? Увидит ли он теперь в ней угрозу? Но, при одной только мысли о том городе, Эм сразу начинала думать и о Йорвете; о том, как чаша его терпения переполнится, и он проникнется презрением. Помимо отвращения интересующего ее мужчины, в уме всплывала картина волшебного города и девочки с бирюзовыми глазами, и она была уже совсем нестерпимой. По этой причине пришлось забыть и о Лихо, и о том, чтобы в принципе интенсивно думать.

Зато Эми четко поняла для себя: лучше быть уродом внешним, чем внутренним. Легко говорить, что мы сами выбираем свой путь, когда еще есть что терять и к чему стремиться, когда кровь еще не закипает в жажде убивать, уничтожать, кричать от отчаяния... Она остановила коня, спрыгнула на землю. Отчаяние – очень сильное чувство, а от таковых она планомерно и упрямо избавлялась. Нужно помедитировать.

- Шваль последняя! – разошлась дородная трактирщица с обрюзгшим некрасивым лицом, забрызгала слюной, и Гидеон отставил подальше свою тарелку. – Сама мелкая – едва до стола доросла, а уже дрянь, убивица, барахло, отребье! Вот она кто! Пришла в приличиствуйе место, все разнесла, еле метлой поганой выгнала! А сторожа наши, жопы лентяйские, только к утру явились! Поминай мое слово, – она тыкнула в Геральта толстым пальцем, – ее поймать надо и взвесить на веревке. А еще лучше – на Юг в клетке, а там выпустить. Все нильфы перевымрут...

- Все, спасибо, добрая женщина, – Гидеон вручил ей монеты. – С меня достаточно.

- Ну, как знай, как знай, – трактирщица отошла от стола.

- Поверить не могу, что все так плохо. Шельма!.. Может, она от шока умом тронулась? – Гидеон отхлебнул пива, давно не надеясь на обратную связь от компаньона, и повернулся к молодой девушке с красивыми голубыми глазами, но слишком крупным носом.

- Не верьте хозяйке, – быстро прошептала девушка и поставила на стол хлеб. – Вы же ее друзья, да? Я все видела. Она хорошая, пришла за работой, а хозяйка ей про свою печаль – бандюков местных, цену хорошую предложила. А она сказала, что людей не убивает ни за что. Вот хозяйка и взъелась. А потом к ней нашинские забулдыги стали приставать, смеялись, но она была вежливой, не хотела их обижать. А они ее трогать начали. А она их только побила немножко, и все, но народ же обрадовался, мордобой. Вот и понеслась. А еще она денег хозяйке дала, извинилась...

- Спасибо, – Гидеон испытал истинное облегчение. – Не знаешь, куда она направилась?