Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

- Я ей шепнула про Сувречи, это к юго-западу, там какая-то мракобесь завелась, люди толкуют. Нет, не надо, – она отказалась от денег. – Вы только поспешайте, плохо ей, видно. У меня кумовей перед тем, как руки на себя наложить, такой же ходил. Иду! – обернулась голубоглазая на зов трактирщицы. – Мне пора. Прощайте.

Гидеон одарил ее теплым нежным взглядом, перевел глаза на спутника и моментально скис.

- Знаешь, что есть ты, что нет тебя – разницы никакой. Я за ней еду, потому что единственный друг и заняться больше нечем. А ты, со своей довольной рожей, зачем ее на самом деле ищешь?

- Не твое дело, – Геральт отщипнул от хлеба приличный ломоть и макнул его в мясную подливу.

- Еще как мое. Я ей по сути отца заменяю. И нечего так морщиться! Она же, как тебя увидит, опять драпанет! Давай так: ты дальше возвращаешься к своим бабам и делам, а я за ней. Обещаю, что, когда найду, напишу тебе длинное любовное письмо о том, как мы счастливы вместе, и даже готов выслать прядь ее волос. Будешь нюхать по ночам и плакать...

- Твое общество хорошо лишь одним: воспитывает воздержание.

- То есть?

- Каждый раз, когда ты открываешь рот, у меня перед глазами стоит, как я тебя башкой к столу прислоняю, и ты засыпаешь на неопределенный срок. Пока воздерживался.

- Вот видишь, как хорошо!..

- И я не знаю, – добавил Геральт убийственным тоном, – насколько меня еще хватит.

Гидеон замолчал, не желая испытывать судьбу, но лишь на несколько минут.

Эми проснулась рано, и первым делом промыла и перевязала рану на животе. Ей не хотелось вспоминать свой сон о двоих ведьмаках, не хотелось размышлять о том, почему она снова все это видит. У нее появилась надежда на излечение, пусть слабая, но все же надежда.

В предрассветный час улица была пуста. Всю ночь лил дождь, воздух был тяжелый, влажный, и густая дымка покрывала землю. “Осень почти наступила”, – машинально отметила Эми, хотя для нее, по сути, это не имело значения.

- Тетенька, – неуверенно позвал ее детский голос. Эм остановилась, увидела мальчика, выглядывающего из-за дома. – Ты монстров убиваешь?

- В чем дело, малыш? – она спрыгнула с седла и подошла поближе. – Нужна помощь?

- Да, – мальчик потупил взор. – Я тебя с вечера выглядывал. Мой песик потерялся...

- Мне жаль твоего песика, правда, – она присела перед ним. – Но я не ищу животных.

- Но ты же ведьмачка? Вы же следы все видите, всех можете найти... А мой песик совсем не такой, как другие, он разговаривать умеет, все понимает. Я его люблю.

- Разговаривает? – удивилась Эм.

- Да, да. Ты мне веришь?

- Верю.

- Он хотел в старый дом с привидениями пойти, куда никто не ходит, и с тех пор не вернулся. А мне никто не верит, – мальчик зашмыгал носом. – Он там наверняка, выйти не может, боится, один совсем... Если ты не поможешь, никто не поможет... Я тебе все отдам, что есть...

- Не надо мне ничего. Хорошо, посмотрю. Где этот страшный дом?

- Я покажу! – мальчик воспрял духом и вытер слезы. – Идем!

- Дальше я сама, – Эми остановила мальчика. – Если пес мертвый – вернусь, если нет – выпущу и жди его одного. Договорились?

- А если тебя убьют? – испугался мальчик.

- Значит, судьба у меня такая, – она равнодушно повела плечом. – Ну, иди же.

Эм привязала к дереву коня, которого так и не рискнула назвать, и двинулась дальше по тропинке к заброшенному дому. Справа хрустнула ветка. Заяц, судя по характерному перемещению. Сколько ей осталось пройти до гибели? День, год, два года? Эми не хотела умирать, но и жить так долго не могла. Теперь, когда все кончено и потеряно, она знала, чего хотела на самом деле все это время, и знала, что нет никакого шанса это получить. Надо было думать и осознавать, пока была возможность что-то изменить. Теперь слишком поздно.

Она почувствовала что-то странное, приближаясь к заброшенной постройке. Возможно, круг силы? Закрыв глаза, Эм прислушалась. Частое рваное дыхание, бормотание, хрипы, быстрое движение. Похоже, “колешки” – так девушка про себя называла низких сгорбленных уродцев с распухшими суставами, шустрых и очень ядовитых. Эми терпеть их не могла: за ними толком не угонишься, любят окружать, нападать разом.

Девушка вздохнула, достала из наруча сразу две звезды с острыми шипами, громко свистнула. Из щелей дома вылезли хрипящие уродцы, рванули к ней, пытаясь обойти ее по сторонам. Эм убила двоих одним броском, потянулась за спину, разрубила того, что прыгнул спереди, напополам, насадила на меч еще одного сзади. Она чуть отклонилась вбок, и когти прошли в миллиметре от ее лица, полоснула прыгуна по спине, пригнулась, перепрыгнула через голову, одновременно пришпиливая уродца мечом к земле. Того, что мельтешил перед глазами, не решаясь подойти, она подожгла Игни, а в последнего убегающего запустила третью звезду.

Стало очень тихо.

“Черт, – подумала Эми, – это было близко”. Звезды, как орудие убийства, ей нравились ровно до того момента, как возникала нужда изымать их из вонючих трупов. Девушка вытерла их о рукав, вложила в наруч и направилась к высокой лестнице крыльца.