Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

Это было просто. Слишком просто. Маг не собирался занимать себя причинами, не вслушивался в бессвязное вранье. Как истинный исследователь, он интересовался технической стороной процесса, не придавая значения девушке или ее нуждам. В обмен на сам рецепт, с грехом пополам переведенный со Старшей речи, и обещание подробно описать полученный эффект, Зигор в мгновение ока намешал густую субстанцию с осадком на дне и вручил Эми маленький сосуд.

Сбитая с толку, разочарованная исходом их встречи, девушка, воровато озираясь, ушла подальше от нежелательных свидетелей, спряталась в кусты и долго, очень долго вертела сосуд в руках. Ее разрывало от противоположных мыслей. Оставить сосуд, забыть о нем было невозможно, выпить тоже. «Вот выпью я, умру, и через мгновение придет Геральт, — накручивала она себя, вспоминая романтические баллады и истории с грустным концом. — А всего-то надо было подождать…»

Сомнительная жидкость приковала ее к месту, заняла все мысли, бегущие по кругу и не имеющие решения.

«Мне бы только увидеть его, — умоляла Эм неизвестно кого, уставшая от внутреннего диссонанса и заметившая наконец наступление вечера, — только увидеть… Узнать, что все хорошо, избавиться от беспокойства… Вспомнить, что это было на самом деле, не приснилось… Я сойду здесь с ума… Ведь мне же всегда везет! .. Столько раз я могла погибнуть, и все обходилось. Если бы это было так опасно, я бы не нашла злополучный листок. Все так, как должно быть…»

Этого было недостаточно, чтобы отчаяться и рискнуть.

Спрятать сосуд, вернуться назад, поговорить с Керром, отдохнуть, и завтра провести так же день, и послезавтра, и так далее. Эми едва не расплакалась. Можно было бы отправиться на корабле обратно, за новыми отверженными, но клятва не позволяла. Нельзя уходить, глупо рисковать, надо ждать столько, сколько потребуется. Десять, двадцать, тридцать лет… Всю жизнь, если о ней забудут. Эми задрожала, стиснула зубы, поднялась на ноги, чтобы уйти и, неожиданно для самой себя, опрокинула содержимое сосуда в рот.

Паника охватила ее запоздало. Девушка упала на колени, попыталась вызвать рвоту, вспомнила о маге, способном нейтрализовать эффекты многих зельев, исцелять и даже запускать руки в ее внутренности, не причиняя физических увечий. Уже было неважно, насколько нелепым виделось стремление создать эликсир, употребить его и тут же просить об очищении. Эми, не узнавая сама себя, собралась к Зигору, но не двинулась с места. Не для того она выпила вероятный яд.

Внутренние противоречия достигли своего пика. С какой стороны ни посмотреть, выхода не было, и любое действие приводило к плачевным последствиям. «Пусть будет, как будет», — решила она, взяла себя в руки и, ослабевшая, прилегла на траву. Раз уж она так поступила, нужно как минимум извлечь из этого пользу.

Страх отступил. Наоборот, как обычно с Эми случалось в преддверии важного события, появилось волнение, предвкушение исполнения заветного желания. Боли не было, дискомфорта тоже, не считая шума в ушах и затрудненного дыхания. Сквозь полуприкрытые веки и ресницы девушка следила за небом, полном созвездий и туманностей. Столько ночей провела она под ним, мечтая оттолкнуться от земли и взмыть ввысь, прекратить вынужденное заточение.

Эми потеряла ход мыслей и самоощущение. Более того, внезапно оказалось, что она видит не только небо, но и густую растительность по бокам, и себя, лежащую на траве с приоткрытым ртом, худую, лысую, с глубокими синими бороздами под глазами. Не было ужаса и шока от столь резкого изменения восприятия, от ее нездорового вида и даже от того, что растения вокруг, трава, все, что окружало, плавно растекались, превращаясь в клубки едва различимых нитей. В этих легких совершенных структурах ее тело невыгодно выделялось, как грубо отесанный ржавый топор посреди изящных, мастерски выполненных столовых приборов.

Эм и ее неудовлетворенному любопытству наскучило то, что она видела. Она поплыла дальше, сквозь нитевидные облака, встречающиеся на пути красочными невесомыми островками. В некоторых из них узнавались очертания ни о чем не подозревающих местных, в некоторых, но только не в плотном сизом облаке впереди, клубящемся, как туча во время сильной бури. Эм сосредоточилась на туче, упуская из виду все, что происходило сзади, сбоку, снизу, разгадывая странную загадку, пока не обнаружила на месте тучи Корункана. Великан принял устрашающую позу, впился необычными глазами прямо в то, что осталось от Эм, и она рванула дальше. Несколько мгновений — и вокруг одна лишь пелена поверхности воды, таящая в себе темные смертельно опасные пятна; еще мгновение — и пейзаж суши изменился до неузнаваемости. Девушка, мерцая, обратила внимание на звездное небо, спрятанное за кронами удивительных деревьев, и устремилась навстречу тьме и холоду.