Сага об Эм, или постпубертатный анаморфоз (СИ)

— Эм? — переспросила девушка моргнув.

— Эм.

— Эм, — повторила она еще раз, примеряясь, и посмотрела на ведьмака с недоверием. — Да ты это только что придумал! Что еще за Эм?

— Я? Ну хорошо, как тебя называл этот? — Геральт передразнил ее выкрутасы вокруг головы.

— Лысак, — ответила Эми, как само собой разумеющееся. Ведьмак прокашлялся. — Что смешного?

— Почему же «Лысак»?

— А я почем знаю? Уж получше этого Эм!

— Раз ты так говоришь, — сдался беловолосый и налил содержимое в миски. — Это тебе.

— Это что?

— Еда. Осторожно, горячо.

Эми проследила за тем, как Геральт пристраивается, берет ложку, черпает суп, дует на него, отправляет в рот. Как обезьянка, она повторила за ним все манипуляции и обожгла язык.

— Эта еда ужасная!

— Просто горячо. Попробуй это, — он протянул хлеб и сыр. Девушка тщательно обнюхала мягкие предметы, лизнула, надкусила. В животе отчаянно заурчало.

— А там что? — Эм кивнула на бутыль, к которой Геральт регулярно прикладывался.

— Это… Хм… Это жидкий огонь. Пьешь его, и в животе распускаются цветы.

— Зачем еще?

— Ну, когда цветы распускаются, становится хорошо, можно… Можно много и долго ходить и при этом не уставать.

В качестве подтверждения он опять приложился к бутылке с блаженным выражением лица. Эм с завистью следила за движениями его шеи при глотках: у нее во рту было так сухо, что даже слюна не появлялась.

— Будешь? — Эм отрицательно помотала головой. — Ладно. Поставлю-ка ее сюда.

Геральт отставил бутыль поближе к девушке, сделал вид, что увлечен едой, и проследил, как Эм осторожно и недоверчиво забирает емкость, нюхает, приближает к губам. Он знал, что спиртное — худший напиток в случаях обезвоживания, но выбора не было.

— Ужасно, — прохрипела Эм и сделала еще несколько глотков. — А цветы когда распустятся?

— Вот-вот уже. Закусывать надо. Сядь. Возьми. Не так быстро, прожевывай хорошо. А то цветы помнешь.

Эм распробовала еду и набросилась на нее со всей своей порывистостью. Очень скоро пришлось оставить эту затею: после длительного воздержания желудок отказывался принимать пищу, к горлу подкатила тошнота. Чтобы заглушить неприятные ощущения, Эми стала чаще прикладываться к бутылке. В теле появилась странная расслабленность. Захотелось укутаться обратно в мягкую шкуру и закрыть веки, но в присутствии постороннего делать это было небезопасно.

— Расскажи еще про Белый лес, — попросил Геральт, пристраивая локти на колени.

— Ну… — Эм сдвинула брови. — Я… Эм-м… -Ведьмак тихо хмыкнул. — Я… Там все было одинаковое, а потом бац — и все двигалось и переливалось. Убивало. Особенно волосатый. Везде я валялась и тот. И пауков было много… Ненавижу пауков. Потом мы нашли такое… Большое… А оттуда как вылезет не пойми что… А этот опять вызвал этих, крылатых, а потом полез в дыру, а они за ним, не могла же я его бросить…

Геральт внимательно слушал, следил за живой мимикой Эми и, как ни странно, был абсолютно счастлив. Мысль о том, что где-то сидит половозрелый эльф, утверждающий, что он — Косичка, в окружении высокомерных интеллектуалов, и рассказывает похожую историю, еще больше его развеселила. В том, что Эми скоро станет прежней, он не сомневался.

— Ты можешь меня к нему отвести? — повторила Эми просьбу.

— Ты с ним очень близка?

— Это как?

— Да так, ничего. Что у тебя с волосами?

— А что с ними?

— Они были длиннее моих.

— Не знаю, — протянула девушка и потрогала гладкую макушку, рана на которой почти зажила.

— А это что? — он показал пальцем на свою шею и кивнул в ее сторону. Эм изучила пальцами шрам.

— Не знаю.

— А что там на шее висит?

Эм достала из-под рубашки треугольник, покрутила его, посмотрела на незнакомца и увидела, что он достал свой амулет в форме волка, а второй, тот, что Эм отшвырнула, протягивает ей.

— Не знаю, — повторилась она, недоверчиво косясь на мужчину.

— Ясно. Выпей еще.

— У меня в голове от этого что-то не то.

— Да? Очень странно. Пей.

— Надо его найти. Вдруг ему плохо.

— Ты совсем не изменилась, — Геральт тщательно вытер руки. — Ему не плохо, будь уверена.

— А ты откуда знаешь?

— Его узнали и забрали домой. Я сам видел.

— А мой дом… Где он? Кто-нибудь заберет меня домой?

От пристального взгляда желтых глаз Эми стало не по себе. В голове мелькали бессвязные образы, яркие, навязчивые. Беловолосый чудесно пах, его близость волновала и будоражила.

— Я сейчас сяду рядом с тобой, не пугайся.

— Это зачем еще? Не надо! — прошипела Эми и встала на ноги. Все кругом завертелось. Пришлось сесть обратно.

— Можно узнать, почему ты шепчешь все время?

— Чтобы… Чтобы… Не ударило…

— Ничего не ударит, — Геральт медленно поднялся и сел рядом с ней, следя за ее рукой, тянущейся за спину. — Смотри: э-ге-гей! — Голос у него был низким, глубоким и таким громким, что Эм даже вздрогнула. — Теперь ты попробуй.

— Не буду я. Это же… Больно будет…

— Ты просто трусиха.

— Я не трусиха!

— Все чего-нибудь боятся. А много бояться — не порок, — утешил он девушку с хитрым видом. — Жаль только, что ты себя так сильно ограничиваешь. Но и ограниченным быть — не порок…

— Я не ограниченная, — прошипела Эми и смерила его холодным взглядом.