Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий

Причины такого обилия камней в память участников похода Ингвара неясны: вряд ли их можно отнести на счет – как это не раз делалось – только масштабности похода (и соответственно большого количества участников), что само по себе требует объяснения, и его трагического исхода, даже с учетом того, что традиция воздвижения мемориальных стел была наиболее распространена именно в Средней Швеции и именно в XI в. Ведь на это время приходятся интенсивные торговые и военнополитические связи с Русью и формирование отрядов вэрингов в византийском войске, т. е. многочисленные и многолюдные плавания на восток, участники которых далеко не всегда возвращались на родину.

Распространенность мемориальных камней, посвященных участникам похода Ингвара, побудила исследователей включить в их число несколько таких, на которых связь погибшего с походом Ингвара не оговорена. Поэтому в различных работах называется разное количество Ингваровых камней: от 22 до 31 (наибольшую цифру – 32 приводит О. Прицак)[417]. С учетом этого представляется необходимым в первую очередь определить, какие из стел можно с уверенностью соотнести с походом.

Это прежде всего 23 памятника, в которых прямо указано, что погибший участвовал в походе Ингвара (табл. 6). Из них 13 находятся в Сёдерманланде, 8 – в Упланде и по одному в Вестманланде и Эстеръётланде.

Таблица 6

Ингваровы камни

В этой группе надписей в той или иной форме эксплицитно устанавливается связь с походом: в них отмечается, что погибшие находились «с Ингваром» или были «в войске Ингвара». В тех памятниках, где имя предводителя войска сохранилось не полностью, как в № 11, 19 и 21, чтение имени как Yngvari или Yngvars (в соответствующих падежах) наиболее вероятно и потому их отнесение к Ингваровым камням не вызывает возражений. Памятник № 9, хотя и воздвигнут в честь воина, который «не был человеком Ингвара» (по наиболее вероятному чтению[418]), тем не менее причисляется к Ингваровым камням, поскольку и эта надпись соотнесена со знаменитым походом и его руководителем.

К надписям этой группы я отношу и памятник № 14, упоминающий человека, который «вел корабль вместе с Ингваром на восток [в] askalat». Ранее askalat отождествлялся с Эстландом. Однако эта интерпретация топонима вызывает большие сомнения[419], и более вероятным представляется его прочтение á Serklandi (предложено С.Б.Ф. Янссоном)[420]. В таком случае надпись принадлежит к группе Ингваровых камней, где упоминается Серкланд.

На основании различных соображений к числу Ингваровых причисляется еще до девяти камней из тех же областей Швеции. В зависимости от причин их интерпретации как Ингваровых выделяется четыре группы памятников (табл. 7).

Таблица 7

Памятники, причисляемые к Ингваровым камням

Памятники первой группы (№ 24 и 25) не упоминают Ингвара или его войско, однако оба установлены в честь людей, умерших в Серкланде. Учитывая, что все остальные случаи использования этого топонима в Средней Швеции связаны с походом Ингвара (см. далее), а сами памятники происходят из центральной части ареала Ингваровых камней (см. далее), представляется, что это дает определенные основания для включения их в контекст похода. Вместе с тем нельзя полностью исключить возможность того, что топоним Серкланд мог быть употреблен и вне связи с походом Ингвара: именно так рассматривает К. Кучина сообщение надписи № 25 и потому не включает ее в число Ингваровых камней[421].

В отношении памятника № 24 использовался и еще один аргумент в пользу его отнесения к Ингваровым – указание на то, что отцом братьев, в честь которых воздвигнут памятник, был Эймунд; Эймундом же по «Саге об Ингваре» зовут и отца героя. Сочетание в одной надписи сыновей Эймунда и Серкланда заставило Ф. А. Брауна, а также О. фон Фрисена счесть, что камень посвящен самому Ингвару и его братьям и усмотреть в этом тексте доказательство достоверности сообщения саги об Эймунде как отце Ингвара[422].