Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий

Рунические надписи и сага согласны в том, что этот отряд возглавлял человек по имени Ингвар. Руководство военными предприятиями подобного уровня обычно осуществлялось представителями шведской знати. Высокий социальный статус Ингвара подтверждают руны[481]. Согласно саге, Ингвар принадлежал к побочной ветви шведского королевского рода: Эймунд, его отец, был внуком конунга Эйрика Победоносного, мать Ингвара, имя которой в саге не приведено, была дочерью «могущественного человека»[482].

Источники единодушны в том, что из Швеции отряд пошел на восток. Прямо об этом говорится в рунических надписях[483]. В саге движение отряда географически более четко локализовано: флотилия направилась на Русь, ко двору Ярослава Мудрого.

Этот круг известий, подтвержденный руническими надписями, фактически исчерпывает достоверную информацию саги о походе Ингвара. Она является тем историческим ядром сюжета, которое, сохранившись в устной традиции, послужило основой для письменного памятника.

Сопоставление свидетельств саги с руническими надписями дает возможность высказать предположение о том, в каком направлении далее из Руси проследовал отряд. Немногочисленные географические названия, упомянутые автором саги в рассказе о маршруте свеев, такие, как названия городов Heliopolis[484] и Citopolis[485], а также упоминание Сиггейского мыса (Siggeum), расположенного на азиатской стороне пролива Дарданеллы[486], указывают на стремление автора саги показать, что Ингвар со своими воинами направился в земли Малой Азии или Южного Средиземноморья. Опорным среди этих топонимов является название Citopolis. В том случае, если верно наше предположение о том, что под наименованием Citopolis автор саги подразумевал Скифополь в Палестине, то движение из этого города к Гелиополю (какой бы из двух известных под названием Heliopolis городов ни имелся в виду) шло в направлении Северной Африки. Упоминание в двух рунических надписях[487] того, что люди, о которых в них говорится, погибли «на юге» – sunnarla, т. е. в той части мира, которой, согласно географическим представлениям исландцев, принадлежали южные берега Мраморного и Средиземного морей, не противоречит такому пониманию маршрута отряда. Более точно локализовать местность, где, согласно представлениям автора «Саги об Ингваре», закончился поход, не представляется возможным.

Хронология сюжета

Критического отношения к себе, несмотря на кажущуюся объективность, требуют приведенные в саге хронологические данные, в том числе конкретное указание на дату смерти Ингвара: «А тогда, когда умер Ингвар, прошло от рождения Иисуса Христа сорок и одна зима. Тогда было ему двадцать пять лет, когда он умер. Это было через девять лет после смерти святого конунга Олава Харальдссона»[488]. Разные рукописи приводят это сообщение с отдельными изменениями. Отсчитывая о Рождества Христова, писцы трех из них – A, C и D – говорят о 1041 г. как о дате смерти Ингвара, а писец рукописи В называет 1040 г. Пересчет этой даты по принципу соотнесения с событиями скандинавской истории, в данном случае с датой гибели Олава Святого в битве при Стикластадире в 1030 г., приводит к еще большим разногласиям. Писцы рукописей A, C и D считают, что прошло девять лет после гибели Олава, и это дает нам 1039 г., в отличие от 1041 г., по их подсчетам, от Рождества Христова. Писец рукописи В насчитывает одиннадцать лет после гибели Олава Святого, что также не соответствует его более ранней датировке – 1040 г.

Рукопись В отличается от трех других также и тем, что несколько иначе определяет возраст Ингвара, полагая, что он прожил 30 лет; три другие основные рукописи согласны в том, что ему было 25 лет, когда он умер[489]. Следует заметить, что на фоне неопределенности локализации сюжета и ограниченности именования действующих лиц фраза, содержащая указание на конкретное время смерти Ингвара, выглядит чужеродной: вероятно, она была введена в сагу позже, ближе ко времени создания того текста, который зафиксирован в двух древнейших пергаменных рукописях. Противоречивость содержащейся в ней информации также дает основания полагать, что хронология саги весьма условна.

Это впечатление усиливается, когда мы, отталкиваясь от упомянутой в тексте конкретной даты, пытаемся соотнести ее с известными по другим историческим источникам фактами истории Швеции и Норвегии и определить хронологические рамки для всего сюжета. Для исландских хронистов и авторов саг события истории Норвегии, прародины многих из их предков, служили привычными хронологическими вехами. История Свеаланда была не так хорошо им знакома и требовала пояснения. Возможно, именно поэтому автор «Саги об Ингваре» был вынужден соотнести события шведской истории с одновременными им в Норвегии. Упоминание в Прологе саги имен реальных исторических лиц дает нам возможность, редкую при исследовании саг, восстановить хронологию для отдельных периодов, которые отражены в сюжете.