Сага об Одде Стреле (ЛП)

— Это настолько плохое событие, — сказал Одд, — что мы не подвергались такой потере с тех пор, как умер Асмунд.

Теперь они посмотрели, что причинило ему смерть, и обнаружили, что под одной его рукой воткнуто копьё, а лезвие выходит из-под другой.

— Эгмунд ещё пожалеет, — сказал Одд, — что потери у нас не равны. Мы должны сразу же отправиться в бухту и найти их.

Так они и сделали, но Эгмунда и след простыл. Они тщательно искали его целую неделю по шхерам и лесам, островам и мысам, но нигде не находили его и не слышали о нём. Вот они направились туда, где был Торд, отвезли его в Швецию и возвели ему курган. Потом они вернулись домой в Уппсалу и рассказали конунгу эти новости.

Конунг принял их с распростёртыми объятьями, и они остановились там, а в разгар лета конунг предложил, чтобы они остались:

— Я дам вам корабль вместе с людьми, чтобы вы оба смогли развлечься.

14. Битва на острове Самсей и гибель Хьяльмара

Теперь расскажем об Одде и его людях: они снарядили два корабля, и на каждом корабле было сорок человек. Вот они вышли на парусах в открытое море. Случилось так, что ветер сбил их с курса, и они приплыли к острову, который зовётся Самсей. Там есть бухты, что называются Мунарвагар. Они поставили свои корабли на якорь и установили палатки. А днём случилось так, что у корабля Одда отломилась носовая фигура. Когда же настало утро, Одд и Хьяльмар сошли на берег срубить для себя дерево. Хьяльмар пошёл, как обычно, надев все свои доспехи, в которых он участвовал в сражениях. Одд оставил свой колчан у кораблей, а свою рубашку он носил днём и ночью. Всё их войско спало.

Они не заметили пред тем, что к ним подошли викинги, и Ангантюром звали того, кто предводительствовал ими. Всего их было двенадцать, и все они были братьями. У них никогда не было большего войска, и они путешествовали по всему миру и нигде не встречали отпор. Вот они пришли туда, где находились корабли Одда и Хьяльмара. Они напали на них с оружием и — недолог будет рассказ об этом — убили всех людей, что были на этих кораблях.

Тогда братья заговорили и молвили так:

— Надо, всё же, признать, что Арнгрим, наш отец, никогда ещё не лгал нам больше, чем когда сказал нам, что эти люди столь суровые и великие викинги, что никто им не может противостоять. Но мы пришли сюда, и все они держались чрезвычайно плохо и оказались совсем никуда не годны. Пойдём домой и убьём этого старого засранца, нашего отца, это будет ему за его ложь.

— Одно из двух, — говорили некоторые, — или Оддом и Хьяльмаром пугали больше, чем они того заслуживали, или же они, возможно, сошли на берег, пока хорошая погода. Лучше отправимся на берег и поищем их, чем вернёмся, не попытавшись.

Тут двенадцать братьев так и сделали, впали они в ярость и пошли, завывая. Тогда впал в ярость и Ангантюр, а такого раньше никогда не случалось. Это совпало с тем, что Одд и Хьяльмар вышли из лесу. Вдруг Одд резко остановился. Хьяльмар спросил, что с ним.

Одд сказал:

— До меня доносится странный шум. Мне то кажется, словно ревут быки или воют псы, то похоже на то, словно кто-то орёт. Знаешь ли ты каких-нибудь людей, в природе которых издават такой шум?

— Да, — сказал Хьяльмар, — я знаю этих двенадцатерых братьев.

— А знаешь их имена? — спросил Одд.

Тогда у Хьяльмара вырвался стих:

Хервард, Хьёрвард,
Храни, Ангантюр,
Бильд и Буи,
Барри, два Хаддинга,
Тинд и Тюрвинг,
и Токи с ними,
рождены они были
на востоке в Больме,
Арнгрима отпрыски
и Эйвуры.

Слыхал я о людях сих,

скорых на зло
и добра не желающих
вовсе делать.
Эти берсерки
бедствий полны,
два судна выбили
верных людей.

Тогда Одд увидел идущих берсерков, и у него вырвался стих:

Мужи, идут, вижу,
от Мунарвага
до сечи охочие
в серых рубашках.
Они, бешенные,
битву вели.
Наши на бреге
суда безлюдные.

— Плохи дела, — сказал Одд, — ибо мой колчан и лук остались на корабле, но у меня есть этот топорик.

Одд произнёс тогда стишок:

Тогда устрашился я
раз единственный,
когда, они, воя,
шагали от ясеней
и, вопящие,
взошли на остров.
Узнал я о воинах
тут вероломнейших,
спешащих скорее
зло сотворить.

Одд вернулся в лес вырубить себе дубину, а Хьяльмар остался ждать его. Когда же Одд к нему спустился, берсерки уже подходили снизу. Тут Хьяльмар сказал так:

Не отступали мы
пред мачтами битвы
никогда, пускай даже
показалось бы люто.
Мы будем вечером
гостить у Одина,
два побратима,
двенадцать же — жить[12]

.