Саги огненных птиц

Из моря по-прежнему взирали слепыми глазницами столбы, и Ольгир отчего-то знал, что видит их только он. Знал, что они сидят в его голове с того самого дня, когда он произнёс клятву перед старыми богами.

– А я-то тут при чём?! – крикнул Ситрик, и молния снова ударила в воду промеж деревянных богов. – За что ты так? Ты сдурел? Оглох?!

Ситрик пригнулся. Тёмные одежды его трепал шторм, превращая их в подобие сломанных вороньих крыльев. Ольгир же стоял твёрдо, борясь с потоками воздуха и хлёстким дождём.

– Я убил её.

– Что?.. – Голос Ситрика сорвался.

– Я убил её! – громко повторил Ольгир и повернулся к Ситрику лицом, спиной к богам, выходящим из воды.

Послушник замотал головой.

– Нет-нет-нет. – Его тихий голос срывался на хрип. – Нет! Ты врёшь мне! Ты хочешь, чтобы я ушёл совсем, да? Тебе мало того, что ты прогнал меня? Да что ты несёшь, в самом-то деле?!

– Ситка, замолчи, – рыкнул Ольгир. – Я убил её.

Каждое слово звучало громче любого раската грома. Они падали на мох и камни, раскалываясь и гремя. Ситрик застыл. Он рассмеялся, нервно, тревожно, словно услышал какую-то шутку. Уголки его губ дрожали. По лицу текли капли, и было не ясно, утирал он рукавом слёзы или дождь.

Лицо Ольгира было необычайно серьёзно и мрачно. В потухших глазах, казалось, даже не отражался огонь. Лишь молнии сверкали за его спиной, очерчивая облик грубыми голубоватыми линиями.

Ситрик закричал.

– Ты безумец!!! Ты дьявол!

Голос его ветер безжалостно уносил прочь.

Он кинулся на Ольгира, пытаясь вновь ударить его по лицу, но тот закрылся рукой. Ситрик попробовал ударить снова, но без толку. Ольгир умело защищался, но не наступал в ответ. Напротив, он отходил всё дальше от костра. Отступал. Крылья ветра рвали одежду и волосы на них двоих. Свет от огня тускнел, сражённый дождём, и лишь в ослепляющих отблесках гроз Ольгир видел яростное лицо Ситрика с перекошенной от боли прорехой рта.

– Ты не любил её! – надрывался Ситрик. – Никогда не любил!

– Я знаю, – глухой тенью себя отозвался Ольгир.

Внезапно порыв ветра ударил Ситрика в спину с такой силой, что он повалился на Ольгира, спотыкаясь на скользких камнях. Тот поскользнулся и упал, опрокинувшись на спину, однако под ним не было ни мха, ни камня, лишь воздух, яро танцующий над морским берегом. Он вскинул руки, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, но его пальцы нашаривали лишь дождь. Ситрик взвизгнул, выбросив вперёд правую руку и пытаясь поймать Ольгира. Он схватился за пояс, но тот выскользнул из пальцев, и в ладонь легли ножны. Ситрик сжал руку что было мочи, силясь удержать Ольгира и не дать ему упасть.

На краткий миг всё застыло. Ситрика и самого неумолимо потянуло вниз, следом за молодым конунгом, но он упирался.

Раздался треск, слишком тихий для молнии и слишком громкий для потухшего костра. Тонкое проволочное кольцо, что держало нож на поясе, согнулось и лопнуло, не выдержав веса конунга.

Ситрик кричал, и в последний раз он видел лицо друга, почему-то медленно исчезающее в потоках дождя и сумраке ночи. Такое спокойное, будто он уже успел принять смерть.

Без меча в руках и даже без ножа на поясе…

Смерть, в которой он обречён был вечно слоняться между мирами, проклятый в одном и не принятый в ином.

Он упал на камни, что облизывало море. Ситрик даже не услышал звука падения – в ушах гудел отчаянный ветер. Он склонился над обрывом и увидел распластанное меж скал тело. На разодранной рубахе медленно расползались багряные пятна. Золотые кудри, напитавшиеся влагой и кровью, стали серыми, бурыми. Красивое прежде лицо исказил удар.

Ситрик смотрел на Ольгира, не веря собственным глазам. Страх сковал всё тело, отравил мысли. Долго он ещё всматривался, прежде чем смог оторвать взгляд и повалиться на землю, подальше от обрыва. В руке, уже дрожащей от боли и, кажется, вывихнутой, он продолжал стискивать нож. Заметив его, Ситрик отбросил прочь оружие, сначала на траву, а после и вовсе закинул в море. Волна охотно приняла дар.

Давно уж перестали бить могучие молнии. Дождь стихал, излив свою ярость, и лишь ветер продолжал гнать облака меж глазниц черепа Имира.

Краем глаза Ситрик увидел, как слева со стороны города и ферм к обрыву приближаются рыжие огни фонарей. Не меньше десятка людей шло сюда. Наверняка это была домашняя стража Ольгира и хольды Агни.

Ситрик взвыл от ужаса, заскулил, как собака, и на непослушных ногах сполз вниз со склона. Он позорно сорвался с места.

Прочь от Онаскана. Прочь от Ольгира. Прочь от Ингрид.