Читаем Саймон и программа Homo sapiens полностью

Слушай, я все понимаю. Нечестно уговаривать тебя раскрыться, пока ты к этому не готов, только из-за того, что сам я был неосторожен. Уж кто-кто, а я прекрасно это понимаю. Но теперь ты узнал мою супергеройскую личность, а я по-прежнему не знаю твоей — и это немного странно, правда? Не знаю, что еще сказать. Анонимность нам очень помогала, не спорю. Но теперь мне хочется познакомиться с тобой по-настоящему.

С любовью,


ОТ: bluegreen118@gmail.com

КОМУ: hourtohour.notetonote@gmail.com

ДАТА: 10 января, 14:12

ТЕМА: Re: Правда?

Ну, Блю — вроде как и есть моя супергеройская личность, так что на самом деле ты говоришь о моей обычной, штатской личности. Но я, конечно, далеко ушел от темы вопроса. Просто не знаю, что еще сказать. Мне правда жаль, Саймон.

Как бы то ни было, кажется, все складывается именно так, как ты хотел. Рад за тебя.

Блю


ОТ: hourtohour.notetonote@gmail.com

КОМУ: bluegreen118@gmail.com

ДАТА: 10 января, 15:45

ТЕМА: Re: Правда?

Все складывается именно так, как я хотел? Ты это, блин, о чем?

???

Саймон


ОТ: hourtohour.notetonote@gmail.com

КОМУ: bluegreen118@gmail.com

ДАТА: 12 января, 00:18

ТЕМА: Re: Правда?

Серьезно, я понятия не имею, о чем ты говоришь, потому что буквально ничего не складывается так, как мне хотелось бы.

Ладно, я понимаю, что ты не хочешь переписываться по эсэмэс. И не хочешь со мной встречаться. Как хочешь. Но меня расстраивает, что теперь все изменилось — даже в имейлах. Да, согласен, ситуация неловкая. В общем, я просто пытаюсь сказать, что пойму, если ты не считаешь меня привлекательным или типа того. Я переживу. Но ты стал моим лучшим другом, и я не хочу тебя терять.

Мы можем сделать вид, что ничего не было, и снова начать общаться как раньше?

Саймон

27

Но думать об этом я, разумеется, не перестал.

Воскресенье я провожу у себя в комнате, слушая на полной громкости то The Smiths, то Kid Cudi. И плевать, если родителям моя подборка кажется слишком странной. Пусть удивляются, мне по барабану.

Я пытаюсь заставить Бибера посидеть со мной на кровати, но он носится по комнате, поэтому я выгоняю его в коридор. Он тут же начинает выть под дверью.

— Нора, погуляй с Бибером! — ору я, перекрикивая музыку, но Нора молчит.

Тогда я пишу ей сообщение.

Она отвечает:

Сам погуляй. Я не дома.

Где ты?

Ненавижу эту ее новую фишку вечно где-то шляться.

Она не отвечает. А я чувствую такую тяжесть и вялость, что не могу заставить себя встать и попросить маму.

Я разглядываю вентилятор на потолке. Раз Блю не собирается говорить мне, кто он, значит, я сам должен это понять. Уже не один час я мысленно прохожусь по одному и тому же списку подсказок.

Имя — как у одного из президентов США и малоизвестного персонажа комиксов. Наполовину еврей. Безупречно грамотный. Его часто мутит. Девственник. Толком не ходит на вечеринки. Любит супергероев. Любит «Рисиз» и «Орео» (то есть не дурак). Родители разведены. Старший брат Крошки Зародыша. Папа — учитель английского и живет в Саванне. Мама — эпидемиолог.

Проблема в том, что, похоже, я почти ничего ни о ком не знаю. Ну, то есть я примерно в курсе, кто еще девственник. Но я понятия не имею, у кого родители в разводе и чем занимаются. Ладно, допустим я знаю, что у Ника родители — врачи. Но вот чем занимается мама Лии? И что у нее за отец? Она о нем никогда не говорит. И я понятия не имею, почему папа и брат Эбби все еще живут в Вашингтоне. А ведь это мои лучшие друзья. Мне всегда казалось, что я любопытный, но, видимо, любопытство мое распространяется только на всякую чушь.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вселенная Саймона

Похожие книги

Норма
Норма

Золотые руки переплавлены, сердце, подаренное девушке, пульсирует в стеклянной банке, по улице шатается одинокая гармонь. Первый роман Владимира Сорокина стал озорным танцем на костях соцреализма: писатель овеществил прежние метафоры и добавил к ним новую – норму. С нормальной точки зрения только преступник или безумец может отказаться от этого пропуска в мир добропорядочных граждан – символа круговой поруки и соучастия в мерзости."Норма" была написана в разгар застоя и издана уже после распада СССР. Сегодня, на фоне попыток возродить советский миф, роман приобрел новое звучание – как и вечные вопросы об отношениях художника и толпы, морали и целесообразности, о путях сопротивления государственному насилию и пропаганде.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Владимир Георгиевич Сорокин

Контркультура