Саймон и программа Homo sapiens

Брэм был прав: люди в самом деле похожи на дома с просторными комнатами и крохотными окнами. И, может, это и здорово — то, что мы не перестаем друг друга удивлять.

— А Нора уже неплохо играет, правда? — наклоняется ко мне Ник.

— Ты знал об этом?..

— Я занимался с ней не один месяц. Но она просила ничего тебе не рассказывать.

— Серьезно? Почему?

— Потому что понимала, что ты раздуешь из этой новости целое дело.

Ну, в этом вся моя семья. Мы всё держим в секрете, потому что любую новость раздуваем до космических масштабов. Для нас все как каминг-аут.

— Родители с ума сойдут, когда узнают, что пропустили.

— Не, я их привел, — говорит Ник, указывая через проход.

Впереди, в паре рядов от нас, я вижу затылки мамы и папы. Они прижимаются друг к другу, соприкасаясь головами. И тут рядом с мамой я замечаю девушку с небрежным пучком светлых волос. Забавно, но она очень похожа на Элис.

Нора едва заметно улыбается; волосы у нее распущены и уложены волнами. Я чувствую ком в горле.

— Гордишься? — шепчет Брэм.

— Да, так странно, — отвечаю я.

Но вот рука Норы замирает над корпусом гитары, Тейлор оставляет микрофон, и все, кроме Лии, перестают играть. Ее лицо горит решительной яростью, пока она исполняет самое офигенное, потрясающее барабанное соло, которое я когда-либо слышал. В глазах — сосредоточенность, на щеках — румянец… Она такая красивая. Но она никогда бы мне не поверила, скажи я ей об этом.

Я поворачиваюсь к Брэму, но он смотрит на Гаррета и ухмыляется. А Гаррет качает головой, улыбается в ответ и говорит:

— Помалкивай, Гринфелд!

Песня заканчивается, зрители кричат и аплодируют, загорается свет. Последние ряды начинают расходиться, но мы остаемся на местах. Эбби выходит из-за кулис и направляется к нам.

Вдруг какой-то парень с каштановыми волосами и короткой рыжей бородой садится на сиденье перед нами и одаривает меня улыбкой.

— А ты, видимо, Саймон, — говорит он.

Я растерянно киваю. Вообще-то лицо у него знакомое, но я никак не соображу, кто он.

— Привет. Я Тео.

— Тео. типа, Тео моей сестры, что ли?

— Вроде того, — ухмыляется он.

— Она здесь? Что вы тут делаете? — Я машинально бросаю взгляд туда, где сидели родители, но там уже никого нет. — Приятно познакомиться, — добавляю я.

— И мне, — отзывается он. — В общем, Элис пошла в вестибюль, но попросила передать кое-что тебе и, э-э, Брэму.

Мы с Брэмом переглядываемся, а Ник, Эбби и Гаррет с интересом оборачиваются.

— В общем, так, — говорит Тео. — Она хотела, чтобы я передал тебе следующее. Родители собираются позвать тебя в «Варсити»[59], но ты должен сказать, что пойти не сможешь. Волшебные слова: «нужно делать домашку».

— Что? Почему это?

— Потому что, — продолжает Тео, — дорога в одну сторону занимает полчаса, плюс еще полчаса в другую, плюс время в ресторане.

— И это, блин, того стоит! — возражаю я. — Ты пробовал их «Ледяной апельсин»?

— Нет, — отвечает Тео. — Правда, должен признаться, что за всю жизнь я провел в Атланте часов пять. Пока что.

— Так почему она не хочет, чтобы я ехал?

— Потому что у вас будет целых два часа, чтобы побыть дома совершенно одним.

— А. — Я заливаюсь краской.

Ник фыркает.

— Ага, — ухмыляется Тео и косится на Брэма. — В общем, еще увидимся.

И он уходит. Я смотрю на Брэма и замечаю в его глазах лукавый огонек.

Очень не брэмовский.

— Это твоих рук дело?

— Нет, — отвечает он, — но я поддерживаю.

— Мне как-то не по себе, что моя сестра такое организовала…

Брэм улыбается, прикусив губу.

— Но это круто, — признаю я.

Выйдя в атриум, я сразу направляюсь к Элис. Брэм идет чуть позади вместе с Ником, Эбби и Гарретом.

— Ты приехала!

— Ага, — говорит она. — Малютка Ник Айзнер намекнул, что намечается нечто грандиозное. Жаль, я пропустила твою постановку на прошлой неделе. Прости, малыш.

— Ничего. — Я понижаю голос: — Я познакомился с Тео. Он клевый.

— Угу. — Она застенчиво улыбается. — Так кто из них твой?

— В серой кофте, рядом с Ником.

— Шучу, я уже изучила его профиль на «Фейсбуке» вдоль и поперек. — Она обнимает меня. — Он очаровашка.

— Знаю.

Тут открывается боковая дверь, и в атриум выходят девчонки из группы «Эмоджи». Увидев нас, Нора взвизгивает:

— Элли! — И бежит ей навстречу. — Что ты тут делаешь? Почему ты не в Коннектикуте?

— Потому что ты, оказывается, рок-звезда, — отвечает Элис.

— Никакая я не рок-звезда. — Нора расплывается в улыбке.

Родители подходят к ней с очередным докторсьюзовским букетом и минут пять восхищаются ее игрой на гитаре. А потом принимаются восхищаться всеми остальными в группе и Эбби тоже, и вот мы уже слились в одну большую компанию: Нора говорит с Тео, родители пожимают руку Брэму, а Тейлор и Эбби обнимаются. Просто какая-то нереально чудесная сцена.

Я подхожу к Лии: она сияет в ответ и пожимает плечами. Тогда я изо всех сил сжимаю ее в объятиях.

— Ты чертовски крута! — говорю я ей. — Я и не знал.

— Мне разрешили пользоваться школьными барабанами, вот сама и научилась.

— И долго ты занималась?

— Ну. года два.

Я тупо на нее пялюсь. Она прикусывает губу.

— Что — я классная?

— ДА! — отвечаю я и снова крепко сжимаю ее в объятиях.