Саймон Холодное Сердце (Испытание любовью) (др. перевод)

– Ничего удивительного! – сказал мистер Хуберт. – Сами посудите, что он делает? Да за ту неделю, что он здесь, он взял солдат и лучников в такие ежовые рукавицы, что они уже раздражены и выражают недовольство в открытую. А уж Морису Гаунтри, их командиру, довольно одной искры, чтоб из нее загорелось пламя. Лучше уж мне умереть, чем дождаться такой напасти. До сих пор мы были счастливы, а теперь никто из нас сам по себе не хозяин. Вернулся назад отец Джоселин, и мы теперь молимся, и постимся – аж усохли. Горе мне, о, горе мне! – сраженный горем и хмелем, управляющий слабо ударил себя в грудь и застонал. – Если бы только знать, что он замышляет! Места себе не нахожу, оттого что не знаю, а он с часу на час может…

В дверь постучались, и управляющий вскочил, поспешно застегивая на себе камзол.

– Во-вой-войдите! – сказал он.

Дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова пажа.

– Милорд вызывает к себе мистера Бернарда, – важно произнес паж.

Управляющий весь подобрался и подтянулся.

– Ха! – ухмыльнулся он. – И ради этого вы беспокоите меня, мальчик? Что за дерзость, черт побери!

Паж незлобно улыбнулся:

– Передать это милорду? – вопрос прозвучал немного ядовито. – Мистеру Бернарду не хочется идти к милорду?

Бернард встал.

– Если этого хочет милорд, то, значит, того же хочет и секретарь, – не без достоинства произнес он.

Управляющий надул свои отвислые щеки:

– Удивляюсь я вам, что это вы так покорно идете?

– Иду, потому что не смею медлить, – сказал Бернард, уже подойдя к двери.

Мистер Хуберт ехидно засмеялся:

– Браво, браво! Еще немного – и вы скажете мне, что любите этого нового хозяина, трус!

– Возможно, – сказал секретарь и тихо прикрыл за собою дверь.

Паж, мальчик десяти-двенадцати лет, вприпрыжку заспешил впереди Бернарда по коридору.

– Я тоже люблю этого хозяина, – сказал паж. – Он не издевается над нами, а про колотушки мы и совсем при нем забыли. Он никому не позволяет грубо обращаться с нами, он хоть грозный и строгий, а все равно самый добрый и справедливый. И мы его слушаемся и не обманываем, а если что не так сделаем или не вовремя, он не бьет, как бывший хозяин, а только так посмотрит, что стыдно становится. Я рад, что у нас теперь такой хозяин, а то раньше плохо было.

– Где сейчас милорд? – спросил Бернард.

– В кабинете, где окна на солнце. Он часто там бывает. Он, по-моему, на вас не сердитый.

Секретарь улыбнулся и, отпустив пажа к его приятелям, направился в кабинет Саймона.

Саймон сидел за столом, нахмурясь. При появлении Бернарда он поднял на него свой взгляд, и лицо его немного прояснилось.

– Садись, мистер Бернард, – сказал Саймон. – Мне надо многое сказать тебе.

Секретарь удивленно смотрел на Саймона, оттого, что тот впервые вот так запросто обратился к нему на ты. Придвинув к себе стул, Бернард сел, не сводя с Саймона своих немного усталых и добрых глаз.

– Я уже две недели как здесь, – сказал Саймон, – и многое увидел. Ты, может быть, думаешь, а не странно ли, что я так долго бездействовал.

– Нет, – ответил Бернард, – Вы, ваша светлость, многое уже сделали. Крестьяне прониклись к вам доверием. Я думал, однако, что вам пока еще не все здесь ясно.

– Это так, – сказал Саймон. – И пока я еще не знаю, кому здесь можно доверять.

Секретарь склонил голову, что означало – мне вы можете доверять, милорд.

– Мне надо сейчас кое о чем посоветоваться с тобой, – в раздумье проговорил Саймон.

Бернард поднял на него внезапно вспыхнувшие глаза:

– Вы доверяете мне, милорд?

– Да.

Бернард выпрямился и расправил плечи.

– Я постараюсь оправдать ваше доверие, сэр, – серьезно и даже взволнованно сказал Бернард.

– Не сомневаюсь. Я редко ошибаюсь в своем отношении к людям.

– Но пока еще я сделал для наведения порядка в Бьювэллете совсем немного.

Взгляд Саймона стал загадочным и испытующим.

– Не все люди рождаются для борьбы, – сказал он. – Почему ты остался здесь?

Бернард сделал жест руками, означавший, что он и сам не знает точно, почему так случилось, и, чуть подумав, ответил:

– По трем причинам, милорд. Безденежье, привязанность, может быть, и любовь к этому клочку земли и, наверно, лень.

– Так я и думал. Деньги у тебя будут, от лени тебе придется избавиться, а любовь к этой земле, надеюсь, ты сохранишь. Теперь скажи мне, что за человек капитан Морис Гаунтри?

Бернард замялся.

– Он… он суров и строг, сэр… и… и его нелегко… привлечь на свою сторону.

– Тем лучше, – сказал Саймон. – Я внимательно просмотрел хронику событий поместья и те замечания и сведения, что относятся к Морису, позволяют мне думать, что это честный, прямой и упрямый человек, очень упрямый, но настоящий вожак.

На лице Бернарда мелькнуло выражение восхищения: