Sainted

– Всё тело болит. Но засранцам тоже досталось. Они меня запомнят, – девушка говорила буднично, словно обсуждая завтрак или прочитанную книгу.

– Зачем ты дралась? Выставили бы тебя и не было бы проблем. Какой толк от насилия? – Эван действительно не понимал причину такой агрессии.

– Это моё дело. Занимайся своими.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что меня не касаются дела других людей.

– Мои – не касаются.

– Ну хорошо, именно твои может быть и нет. Но я надеялся, ты хотя бы объяснишь в чём дело.

За стеной молчали.

– Хотя бы скажи свое имя, – продолжил гнуть свою линию Эван.

– Меня зовут Мина. А тебя?

– Эван. Приятно познакомиться, Мина.

– Да уж. Приятно, – за стеной раздался смешок.

– Что смешного?

– Просто я рассчитывала потанцевать с самым красивым человеком вечера, а загремела с ним в тюрьму и только сейчас он догадался познакомиться.

Раздался звук открывающейся двери. Перед Эваном появился полицейский.

– Очнулся, – сказал он утвердительно, – Вовремя. Через час твой суд. Ходить можешь? Жалобы есть?

– Мне бы хотелось знать в чем меня обвиняют.

– Узнаешь на суде… – пообещал полицейский и отошел к камере Мины.

Раздался звук отпираемой двери.

– На выход.

– Эван… – начала было Мина.

– Поговорите потом, – оборвал её полицейский.

Они ушли. Прошло около получаса, прежде чем они вернулись. Снова раздался звук открывающейся двери и послышались шаги.

– Входи, – произнес голос полицейского.

Звук закрывающейся двери камеры. Звук удаляющихся шагов.

– Мина?

– Да.

– Что там было?

– Мне назначили пол года трудовых работ.

– А залог?

– Сто пятьдесят тысяч. У меня нет этих денег.

Снова открылась дверь. Послышались шаги. Перед Эваном появился полицейский и открыл дверь камеры.

– На выход.

Эван вышел и направился к выходу. Повернув голову он посмотрел в камеру Мины и впервые увидел её лицо. О да, она была красива. Густая грива волос обрамляла правильный овал лица, спускаясь на узкие плечи. Лазурно-голубые глаза ласково поблескивали из-под широких и густых, но аккуратных бровей, слегка приподнятых словно в удивлении. Похоже, это было их обычное состояние. Слегка вогнутый нос создавал впечатление юности, а губы… Эван успел разглядеть её губы ещё во время маскарада и сейчас лишь удивился – насколько они подходили к лицу, застыв уголками в полуулыбке. Эван дал бы этой девушке около двадцати трех – двадцати пяти лет.

Смотря Эвану прямо в глаза, Мина повернулась им вслед и прядь волос упала с плеча, открыв шею, где Эван заметил небольшой ожог.

Пройдя за полицейским в коридор и следом на улицу, Эван взглянул на восход солнца. Погода была замечательной, легкий ветер ворошил листья на дереве, росшем прямо возле входа в то, что по видимому являлось тюремным блоком временного содержания и откуда Эван с полицейским сейчас шли в соседнее, ничем не примечательное снаружи, одноэтажное здание.

Пройдя его коридорами, отделанными деревянными панелями и каменным полом, Эван очутился в небольшом зале, очевидно предназначенном для суда.

Многочисленные кресла пустовали, но на возвышении за массивным скрывающим ноги столом сидел судья.

Пожилой, лысеющий человек с крупными чертами лица и острыми, неприятными и маленькими глазами, он не производил никакого особенного впечатления. Типичный работник закона.

Полицейский приказал Эвану встать у черты, за несколько метров от судьи.

– Подсудимый двадцать один, семь, дробь два, – произнес полицейский.

– Подсудимый, вы обвиняетесь в препятствовании правосудию и нападении на представителя закона. Вам есть что сказать?

– Я не знал, что ряженые орувианцами люди – представители закона, и пытался лишь остановить излишнюю жестокость, проявленную к заключенной вашими людьми девушке.

– Подсудимый признается виновным. Наказание – две недели трудовых работ или выплата залога в размере двадцати тысяч кредитов. Подсудимый, у вас есть вопросы?

– Как мне выплатить залог? Мой нейролинк заблокирован.

– Вам будет предоставлена такая возможность сразу после этого суда. Ещё что-нибудь?

– Нет, благодарю.

– Суд признается оконченным. Уведите заключённого.

Полицейский выждал, пока Эван повернётся к нему и указал на дверь.

– Когда придём, я разблокирую ваш нейролинк, – произнес он едва они вышли за двери суда.

***

Мина встала с кровати, когда Эвана вернули в камеру.

– Ну как? – спросила она.

– Пустяки, – ответил Эван, – Подожди минутку, я решу кое-что.

Он открыл нейролинк. Связи с внешним миром всё ещё не было, но по умолчанию открылась страница местного суда, предлагая оплатить залог за любого заключённого под стражу этим судом. Страница была полна имён и фамилий, идентификаторов заключённых и сумм залога.

Эван нашел себя и выплатил всю необходимую сумму. Потом он нашел Мину и выплатил её залог тоже.

– Скоро нас освободят, – сказал он наконец.

– Как?! Что ты сделал?! – в голосе Мины звучало искреннее удивление.

– Оплатил залог за нас обоих.

– Господи, Эван. Я никогда не смогу расплатиться с тобой! Зачем?! Зачем ты это сделал?!

– Расскажу, если ты согласишься со мной позавтракать.

– Хорошо, отлично, я согласна.