Сайт фараона

Он открыл тихо скрипнувшую створку - в комнате было почти темно из-за закрытых ставен... впрочем, и время уже близилось к вечеру... и вздрогнул, заметив встречное движение в полутьме. Но это оказалось всего лишь зеркало в резной овальной раме, прилепившееся к стене возле закрытого окна, над небольшим столом. Слева он рассмотрел еще одну дверь - до странности узкую; видимо, она вела во вторую комнату, ведь с улицы он видел два окна, а в этой комнатушке окошко было всего одно. Он огляделся, не зная, куда положить сумку, и рассмотрел рядом с дверью неширокую тахту, а в другом углу - два кресла, накрытые серым полотном. В конце концов он поставил сумку на пол под окном, достал граненый шар и лежавшую сверху легкую парусиновую куртку (вечером наверняка будет нежарко, и если они с Лизой-дубль собираются идти куда-то далеко за водой, куртка пригодится) и спрятал граненый шар во внутренний нагрудный карман, тщательно застегнув его на пуговку.

Он вышел на свет, в кухню. Елизавета Вторая уже успела сбегать к машине и притащить кое-что из груза. На широком кухонном столе громоздились банки с растворимым кофе, пакеты с сахаром, макаронами, рисом и гречкой, какие-то яркие баночки и коробочки...

- Эй, ты что, решила тут на все лето остаться? - удивленно спросил он.

- Нет, конечно, - весело откликнулась Елизавета Вторая. - Что нам не пригодится - соседке отдам. Она за моим садом-огородом присматривает.

- А...

Это, по крайней мере, было понятно. Значит, основная часть груза, заполнившего "рейнджровер", предназначалась просто-напросто для деревенских гурманов.

- Так ты собираешься все это раздать местным?

- Только если попросят.

- Не понял... - Он действительно не понял. На фига было грузить машину под потолок, а вдруг никому и в голову не придет что-то спросить у приехавшей отдохнуть горожанки? - Почему - только если попросят?

- А ты сам подумай, - предложила Лиза-дубль, как будто затевая игру в логические загадки.

Он прислонился плечом к печке, засунул большие пальцы рук за пояс джинсов - и принялся думать. Думать он стал о том, как в детстве (где оно проходило - пока что было неясно, однако Елизавета Вторая уверенно сказала, что он родом из этого города...) он, вообще-то ребенок домашний, недолгое время ходил в детский сад - ради адаптации к коллективу, как было ему сказано (видимо, родителями, которых он пока что не сумел вспомнить)... и как он, научившись однажды делать бумажные кораблики, пришел в восторг от своего нового умения и начал строить бесконечное количество этих кораблей и одаривать ими всех и каждого. Детям вовсе не были нужны его кривые и неуклюжие кораблики, тем более, что и воды никакой поблизости не было, чтобы бросить туда бумажное суденышко... кто-то отказывался от его дара, кто-то брал кораблик и тут же выбрасывал его... а он страдал от горькой обиды, потому что никто не понял его благого порыва, никто не оценил широты его души...

- Да, - сказал он. - Ты права. Навязывать благодеяние - глупее ничего быть не может. Ну что, идем к роднику?

- Ага, - кивнула Лиза-дубль. - Тебе два ведра, и мне два.

- Далеко идти? - спросил он, ожидая от Елизаветы Второй неопределенно-таинственного ответа, но девушка сказала просто:

- Полтора километра.

Они взяли ведра и вышли со двора. Повернув налево, Лиза-дубль повела Максима между плетнями, по бугристой мягкой тропинке, по обе стороны которой высились заросли зверобоя и иван-чая, да кое-где, во влажных низинках, пышно цвела таволга, заполняя пространство нежным хмельным ароматом. То есть Максим в состоянии был узнать эти травы среди множества других. Впрочем, он опознал еще и клевер, ромашку... а остальные, хоть и были знакомы ему на вид, свои имена от него скрывали. Но его это не слишком заботило. Имя - всего лишь звук... не все ли равно, как называется вот эта малиновая звездочка? Или вон тот золотистый колосок? Все распадется, превратится в энергию, которая иссякнет, растает в пустоте...

- Опять тебя заносит, - негромко сказала Елизавета Вторая. - В этих местах с мыслями нужно быть поосторожнее.

- Почему? - спросил он.

- Потому что здесь все зеркально. Твои мысли отражаются в том, что тебя окружает... и не очутиться бы тебе в пустоте.

Ничего не поняв, он тем не менее решил впредь и в самом деле проявлять осторожность в мыслях. Свалиться в пустоту ему совсем не хотелось. Деревня вместе с открытым пространством тем временем кончились, приблизился лес. Между деревьями вилась довольно широкая тропа, по обе стороны которой высились почему-то сильно корявые черные стволы. Максим оглянулся. За спиной никакой тропы не было. Интересно, подумал он, аборигены до этого места на помелах долетают, что ли? Или на здешних лужайках такие травы, по которым сколько ни ходи, следа не останется?