Сайт нашего города

В Михайловском же замке и без Петра Великого есть кому являться людям в образе призрака. Это, естественно, император Павел, который сам при жизни неоднократно рассказывал, как в свою очередь в Петербурге же видел своего великого деда Петра. Ещё в советское время работники многочисленных советских учреждений, располагавшихся в Михайловском замке, рассказывали друг другу о странном призраке, навевающем ужас и тоску на окружающих. С наступлением сумерек все стремились как можно скорее покинуть здание. В семидесятых годах прошлого века из Москвы даже приезжала специальная комиссия, которая пыталась разобраться в таинственном феномене, засиживаясь в замке по ночам. Призрачное дело о призраке яснее так и не стало, зато слухов о приведении бедного Павла стало ещё больше. И видеть его в последнее время стали ещё чаще. Или это слухи заставляют людей верить в то, что они в самом деле видели здесь бледного, невысокого человека со свечой в руке и… (а-а, мама-а, забери меня отсюда!) белым шарфом на шее, который иногда играет на музыкальном инструменте, похожем на флейту. А ещё рассказывают, если ночью подойти к Михайловскому замку (тс-с!), то можно услышать смех, звон бокалов, звуки музыки – сие есть призрак некой Белой Дамы, которая устраивает по ночам у замка балы.

Призрак Николая Первого можно встретить в Зимнем дворце, но только ночью. Николай Палыч тем замечателен, что никого особо не пугает своими выходками и попытками вступить в беседу, а проходит мимо совершенно равнодушно, не обращая внимания ни на кого и ни на что. Настоящий царь, что тут ещё скажешь. В знаменитом доме на Гороховой обитает дух Григория Распутина. Этот же дух «безобразит» иногда в районе Поклонной горы в Озерках, где Григорий Ефимович был неудачно кремирован, отчего присутствовавшим при этом ротозеям показалось, что он ожил и исчез в неизвестном направлении.

Ещё петербуржцы могут поведать вам о стонах, которые время от времени доносятся с места казни декабристов, и пяти неясных фигурах, бродящих поблизости. В середине двадцатых годов прошлого века члены Ленинградского общества безбожников устроили что-то типа засады на тех, кто, «прикрываясь святым именем декабристов, пугал честных советских граждан». Три ночи просидели в засаде, но так никого и не поймали.

Город-призрак, город-мираж, построенный на болотах, которые своим туманом создают причудливые видения, по-своему преломляя панораму во влажном воздухе и отражая звуки от стен из капель воды, буквально населён приведениями! Испарения каналов и болот убеждают людей в правдоподобности увиденного и услышанного, поэтому так много случаев зафиксировано в истории города, когда его обитателям доводилось увидеть и то, как сфинксы с набережных вдруг начинают корчить рожи остолбеневшим прохожим, и скачущего по улицам Медного всадника, и разгуливающего царя Петра, который манит за собой, но никому не удаётся его догнать. И чужие гигантские тени, которые вдруг откуда-то наплывают на твою миниатюрную проекцию на плоскости; услышать то печальные, то экзальтированные шаги императора Павла по мягкой болотистой почве при прогулке вокруг Михайловского замка, шелест плаща и лязг кольчуги Александра Невского у самой лавры, а то и – не дай бог, конечно, – на кладбище. Рядом с Исаакиевском собором регулярно видят тень великого зодчего Монферрана. У Петропавловской крепости вот уже которое столетие плачет горючими слезами над своей незавидной долей легендарная самозванка княжна Тараканова. Льет слезы на Благовещенском мосту несчастная кикимора Шишига, которая хоть и кикимора, но служила в горничных у генерала. На мостике через канал Грибоедова время от времени появляется дух террористки Софьи Перовской с белым платком в руках, которым она и подавала сигнал к метанию бомбы. По коридорам Смольного уже во всю бродит такой сравнительно «новый» призрак, как тень Кирова. А в начале девяностых годов на Литейном мосту стал появляться призрак самого Ленина! Очевидцы рассказывали, что вид у «теневого» Владимира Ильича был изумленный. Он словно бы хотел спросить: «Куда это я попал?». Видимо, сильно удивили его произошедшие со страной перемены, в которой коммунизм так и не наступил.