Сахалин

 Это все за наличные деньги. Можете себе представить, по каким ценам все это отпускается в кредит! Главнейшая статья дохода майданов, как и наших клубов, карты. Майданщик получает 10 процентов с банкомета и 5 - с понтера. Кроме того, майданщики занимаются, конечно, и ростовщичеством, покупкой и сбытом краденого. Все почти, что заработает, украдет или из-за чего убьет тюрьма, переходит в конце концов, в руки майданщика.

 Майданщик играет огромную роль при "сменках", которые называются на арестантском языке "свадьбой". "Свадьба" обыкновенно происходит так. Если в тюрьме есть долгосрочный арестант, желающий сменяться именем и "участью" с краткосрочным, - он входит в компанию с "Иванами", "храпами", и они привлекают к участию в деле обязательно майданщика. Они подыскивают подходящего по внешнему виду краткосрочного арестанта, по большей части бедняка, и начинают за ним охоту. Когда с человеком сидишь 24 часа вместе, поневоле изучишь его нрав, характер, узнаешь склонности и маленькие слабости. Компания начинает работать. Майданщик вдруг входит в необыкновенную дружбу с намеченной жертвой. Предлагает голодному в кредит, что угодно:

 - Ты ничего. Ты бери. Ты парень, я вижу, добрый. Из дома тебе пришлют, - может подаяние будет, а либо заработаешь, украдешь что. Я поверю. Ты парень честный.

 - Да ты водочки не хочешь ли?

 И майданщик подносит чашечку водочки.

 - Пей, пей! Потом сочтемся!

 Захмелевший арестант просит другую. Хмелеет сильнее. А тут сосед "затирает"

 - Ты что? Ты человек фартовый! Ты в карты сядь, - завсегда и водка и все будет... Смотри вон, такой-то. Сколько деньжищ сгреб, как живет: водка не водка! Ты не робей, главное!

 - Денег нету...

 - А ты у майданщика попроси. Он к тебе добрый, даст на розыгрыш! Эй, дядя...

 - Чего? Деньжонок на розыгрыш? Играй, - плачу за тебя, потом сочтемся!

 Тут на сцену выступает "мастак", обыгрывающий простака наверняка. Несколько рублей, которые "для затравки" спервоначала дают простаку выиграть, кружат ему голову.

 - Ловко! Молодца! Бухвость его! Дуй в хвост и гриву! - подзадоривают толпящиеся около "Иваны".

 - Видать птицу по полету! За этаким не пропадет! Подать водочки? - предлагает майданщик.

 А опьяневший от вина и успеха герой вопит:

 - Бардадым два целковых! Шеперка полтина очко!

 - Так его! Так! Дуй! Эта бита, - другая будет дана! Мечи, сиволапый черт, не любишь проигрывать?..

 Бита!.. Бита!.. Бита!..

 Словом, когда на утро "герой" просыпается с головой, готовой треснуть от вчерашнего похмелья, у него проиграно все: казенная дачка хлеба за год вперед... С голода мри... А тут еще "барахольщик" подходит:

 - Отлежался, мил человек! Скидавай-ка бушлат да штаны. Помнишь, как вчера мне продал!

 "Герой" с ужасом припоминает, как вчера, действительно, кажется, что-то в этом роде было.

 - А не помнишь, - тюрьма напомнит. Вот они все видели! - "барахольщик" указывает на "Иванов".

 При нас было!

 - Ты и следующую-то дачку тоже не забудь мне отдать. За год вперед проиграно. Аль забыл? Ребер, брать, не бывает у тех, кто забывает. Порядок арестантский - известный.

 А тут и майданщик подходит:

 - Начудил ты тут вчера, мил человек! Теперь за расплату возьмемся. По майдану ты мне задолжал столько-то, да проигрышу я за тебя заплатил столько-то. Выкладай! Где денежки?

 - Да ведь ты же вчера говорил...

 - То другое дело, милый человек! А вчерашнего числа, вчерашний разговор был. А сегодняшнего - сегодний. Мне деньги нужны, - за товар платить. А ежели ты должать да не платить, - так мы по-свойски. Братцы, что ж это? Грабеж?

 - Какой же такой порядок в тюрьме пошел? - орут храпы. - Майданщику не платят! Мы с майданщика за майдан берем, а ему не платят! Кто же после этого майдан содержать будет? Чем тюрьма жить будет? Где такие порядки писаны?

 - Мять будем, - заявляют "Иваны". - Нет таких порядков на каторге, чтоб задолжать да не платить!

 Все проиграно, кругом в долгу. Впереди - голодная смерть и переломанные ребра.

 В эту-то минуту к потерявшему голову краткосрочному и подходит к р у ч е н ы й арестант, - торреадор каторги.

 - Хочь, из беды выручу?

 - Милостивец!

 - Слухай, словечка не пророни. Есть тут такой-то, большесрочник, на тебя смахивает. Наймись за него в каторгу.

 - На двадцать лет-то? Век загубить? - с ужасом глядит на демона-искусителя арестант, которому и каторги-то всего три-четыре года.

 - Все одно, - жизни тебе нет. Убьют за то, что в майдан не платишь, - аль-бо с голода подохнешь! А ты слухай хорошенько. Ты человек молодой, порядков не знаешь, а я человек крученый, все ходы и выходы знаю. Зачем навек иттить? Сбежим за первый сорт! Да тебе и вся, сколько есть, каторга поможет! Мы завсегда таких освобождаем! Сколько таких-то бегало. Такой-то, такой-то, такой-то!..

 "Крученый" сыплет небывалыми фамилиями:

 - Не слыхал? Так ты у других спроси, какие поумнее. Бежал, сказался бродягой, никто не выдаст, - на полтора года. Любехонько. "Сухарнику" ли не житье! А ты, мил человек, пойди к долгосрочнику да в ножки поклонись: чтоб тебя взял. Нас, таких-то, много.

 Если будущий "сухарник" не соглашается, "крученому" остается только мигнуть.