Сахар на дне

— Ты жива, Снежинка? — хрипло спрашивает парень, перекатываясь с меня на спину.

— Не уверена, — ложусь на бок и подтягиваю колени к груди. Внутри всё ещё пылает, разливаясь отголосками пережитого оргазма. — Лёш, ты не надел презерватив.

— Забыл, — безэмоционально пожимает плечами, а потом встаёт. — Кофе?

Киваю, прикрыв глаза. Сейчас кофе в самый раз.

39

Лекс.

— Шевцов! Руки за спину, подъём-падение без рук тридцать раз!

Я всей душой ненавидел это упражнение, и тренер был об этом прекрасно осведомлён. Таким образом он вышибал из меня дурь, которой всегда было хоть отбавляй. И так уж сложилось, что чтобы успокоить эту самую дурь, это упражнение подходит как нельзя лучше. Только команду я теперь отдаю себе сам.

Дури, да, дохера, ненависть плещет через край, а надо быть спокойным. Злость и холодный ум должны сочетаться. Рукам нельзя дрожать. Если злость не контролировать, не соблюдать баланс, она застелет глаза и тогда можно допустить ошибку. Много ошибок.

— Привет, Лекс, — в раздевалку входит Ермолай. Не стоило бы ему, потому что я ещё не взял эмоции под контроль. — Иваныч, смотрю, намертво вбил в тебя это жуткое упражнение. Что за прикол истязать себя тем, что отвращает?

— Я это делаю, Антошка, чтобы не начать истязать тебя. Так что говори, чего хотел, и вали.

— Лёха, не груби. Я же по делу. Ты вообще как? Готов? О тебе никто не знает, и Коршак в напряжении. Но всё же этот гондон слишком самоуверен, давай собьём с него спесь, заявим о себе.

Я подхожу к рыжему вплотную. Сучонок и сам не слабак далеко, но напрягается.

— Антошка, мы с тобой нихуя не друзья, запомни. У нас соглашение, и я тут только поэтому. Я тебе звёздное восхождение, ты мне «Дракона» и ублюдка. На этом всё.

— Конечно, Алёша, как скажешь, — скалится придурок. — Но ты не зарекайся, мы и потом сможем быть другу полезны.

До выхода ещё десять минут. Протираю лицо влажным полотенцем, бинтую руки и надеваю перчатки. Бои хоть и подпольные, но по правилам. Не знаю, что за чудовище меня ждёт, но я не боюсь.

Дверь в мою раздевалку снова открывается, и врывается Сева. Вот так сюрприз.

— Лекс, какого хера? Ты совсем ебанулся?!

— Сева, не истери.

— Ты что забыл здесь? Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ввязываешься?

— У меня есть на это веские причины, — отвечаю спокойно, проверяя крепления на перчатках.

— Лекс! Зачем тебе это надо?

Да что за нахуй?

— Знаешь, Сева, — моё терпение тоже начинает трещать. — Ты бы мог и сказать мне, что за дерьмо тут творится. Но ты просто промолчал, пока я искал, в чём дело.

— Это потому что я знал, что вот этим, — Сева тычет пальцем на мои руки в перчатках, — всё закончится. Или начнётся. Ещё и под Ермолаем!

Последняя фраза мне вообще не понравилась, полоснула неприятно. Но ведь по сути так и есть.

— У нас с ним соглашение.

— Какое?

— Я вывожу его бизнес в высшую лигу, а он отдаёт мне клуб и одного козла.

Сева запускает пальцы в волосы и напряжённо смотрит. Чёрт, приятно, когда кому-то не срать на тебя.

— У тебя есть секундант?

— Нет. Мне похер, кого Ермолай поставит мне водичку подавать.

— Лекс, ты совсем дебил? Это подпольные бои, тут тебе в эту самую водичку и добавят чего. Я буду. Пошли — время.

— Вперёд.

Звучит предупредительный гонг, я набрасываю капюшон, скрываю нижнюю половину лица под чёрным платком с черепом и плечом к плечу в Севой выхожу.

Тот же зал, в котором проводились аукционы, только переоборудован. По периметру трибуны мест на сто пятьдесят, в центре огороженный ринг. По углам в стеклянных колбах извиваются почти обнажённые тёлки, ближе к выходу установили бар. Атмосферно, мать его.

Народу в зале много, больше двухсот. Наступает тишина, когда на ринг выходит какой-то хер в костюмчике и при бабочке. Из коридора, где раньше были траходромные комнаты, выходит мой противник. Здоровый бородатый мужик, мышцы горой, всё как надо. Но я и не ожидал увидеть какого-нибудь прозрачного педика.

— Дамы и господа, — как в каком-то нуарном фильме начинает вещать ведущий. — Сегодня у нас на ринге новые лица. Бывший военный, многократный чемпион соревнований по боевому самбо. Встречаем, Лекс!

Аплодисменты звучат напряжённо. Публика явно поставила не на меня. Что ж, придётся удивить.

— Его противник, уже знакомый нам по самым кровавым боям этого зала, Царь волков! В дополнительном представлении не нуждается!

Нихуя себе. Царь, блядь, волков. Надо было и себе придумать какую-нибудь погремуху. Для устрашения.

— Лекс, хорош ржать, — Сева толкает локтем, заметив, как меня пробило на смех. — Этот чел семерых положил за сезон, и один так и не встал.

Пожимаю плечами. У каждого своё кладбище. Это не предмет для гордости.

Ноги ступают на мягкую поверхность, сердце набирает обороты и пульс разгоняется. Сжимаю руки, давая мышцам импульс. Верзила напротив скалится в мерзкой улыбочке. Нам предлагают столкнуть в дружеском жесте перчатки. Мы выполняем, и каждый из нас ощущает горячую волну ненависти. Оба понимаем, что легко не будет.

— Борьба! — выкрик вырывается из глотки ведущего.