Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке)

Господин Мааруф не так легко отказался от своего плана запугивания и в самых черных красках нарисовал мне другие малопривлекательные картины. Он живописал общую нужду, уносившую все больше населения истощенной страны; жизнь, полную страха и забот, которую ведут редкие жители на островах Шари или на ее западном берегу, подвергающемся набегам музгу; голод, вынуждающий их есть муравьев, ящериц и древесные листья. После этого король повторил свое предложение подождать известий из Бугомана. Этот город находится-де так близко, что ждать их придется всего три дня; на это время я могу воспользоваться его гостеприимством. Но чтобы я был уверен, что получу только надежные сведения, он предлагает мне поручить это дело троим, взяв одного из его людей, второго из моих, а третьего из людей Багирми.

Возникало опасение, как бы король в своей ненависти к Абу Секкину не зашел достаточно далеко, чтобы оповестить Абд ар-Рахмана, до которого (если только он пребывал еще в Биддери) верхом можно было добраться за три дня, о предстоящем проходе нашего каравана, позволявщего надеяться на хорошую добычу. Поэтому я ни в коем случае не мог терять время и спрятался за важным именем шейха Омара, который мне «приказал» «ехать днем и ночью и постоянно обгонять известие о моем присутствии в стране». Поскольку Бугоман находится близко, то я считаю за лучшее лично отправиться туда, а буде там обнаружится невозможность дальнейшей поездки, я, вполне естественно, тотчас же вернусь назад.

Третьей попытке заставить меня отказаться от своего плана я оказал еще более решительное сопротивление, заключив свое возражение словами: «Так хочет бог, завтра я перейду через твою реку». Тут и королевскому терпению пришел конец, и он коротко передал мне, что если я не хочу прислушаться к его доброжелательному совету, то могу идти, куда мне заблагорассудится, и тотчас же покинуть город. Такой поворот не устраивал моего добродушного Киари. Охваченный благоговением перед царской властью, он взял слово и сказал, что является кингиамом шейха Омара по Багирми, тот доверил меня его ведению и он продолжит свой путь только в том случае, если король Мааруф, да продлит Аллах его дни, считает это полезным и позволит это сделать.

Таким образом, аудиенция завершилась нежелательным для меня образом. Без разрешения правителя страны я не мог продолжить путь, ибо даже без явного вмешательства с его стороны представлялось вероятным, что при попытке переправиться через реку, я не смогу найти для этой цели ни одной лодки. Сам же он в конце концов лишь выполнил свой долг, не советуя мне пускаться в путешествие, об опасности которого он мог судить лучше, нежели шейх Омар. Напрашивалась мысль о том, что во всем этом сыграла роль интрига Исы, и я тотчас же послал к нему Альмаса, чтобы каким-нибудь образом добиться его посредничества. Я велел ему сказать, что, если бы мне не приходилось беречь время, я незамедлительно поскакал бы в Куку и привез бы сюда строжайшие распоряжения шейха Омара в мою поддержку. Однако, чтобы и ему оказать услугу и не повредить правителю страны, пусть он сообщит мне через Альмаса плату за свое содействие. Иса отнесся ко всему совершенно по-деловому, требовал, торговался и наконец определил умеренную цену в одну тобу короробши и один отрезок хама, за которую он предлагал и брался тотчас же переубедить короля Мааруфа и устранить все препятствия, мешающие моему отъезду, с одной лишь оговоркой — получить от остальных членов каравана обычные поборы. Он сам пришел выразить мне свою услужливость и предложить вместе с ним посетить короля и тотчас же направился к нему, чтобы все уладить. Тот все же не смог преодолеть свой страх передо мной, так что от него удалось получить лишь обещание принять меня на следующий день.