Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке)

Полчаса спустя после отъезда мы оставили к западу от дороги деревушку макари Малафа. Затем мы следовали по восточному краю продолговатого болотистого водоема и еще через полтора часа миновали деревушку Деммо, расположенную посередине большой поляны и окруженную обширными полями, засеянными злаками, индиго и хлопчатником. Еще через час, двигаясь более или менее в юго-восточном направлении, мы прошли мимо деревушки Уледу, от силы насчитывавшей пятьдесят хозяйств и населенной по преимуществу канури, и через полчаса дошли до Деббо — небольшой деревни хижин в двадцать, которая подобно уже виденным поселениям лежит в окружении полей на обширной, поросшей травой поляне. До нашей цели, городка Кульчи, расположенного на полпути между Карнаком Логона и Бугоманом, мы добрались вскоре после полудня, через пять часов после выхода. Найдя в городской стене ворота, достаточно широкие для проезда, мы через них сразу же направились на общественную площадь, где под обычным навесом, в кругу своих сограждан сидел городской глава, также носящий титул галадима. Этот сановник с большой охотой взял меня в свой собственный дом и распределил по городу моих спутников.

Кульчи был городком с населением около 3 тыс. человек и походил по архитектуре и устройству домов на столицу страны, хотя дома и были не столь высоки и просторны. Жители, за небольшим исключением, принадлежали к удивительным керибина, которых я здесь впервые имел возможность увидеть в довольно большом количестве, хотя мне и не удалось обнаружить какие-то определенные физические признаки, отличающие их от макари. Они носили лук и стрелы и были настолько привержены образу жизни своих предков, занимавшихся охотой в лесах, что даже здесь, где они составляли городскую общину посреди плодородной местности, они не брались даже за самое необходимое земледелие, а жили почти исключительно охотой, продукты которой обменивали в Карнаке на необходимые зерно. Главным объектом их охоты была, как кажется, обычно столь хулимая мусульманская дикая свинья, чрезвычайно часто встречающаяся поблизости от берегов Шари. Они убивают ее, очевидно, не только из-за шкуры и клыков, высоко ценимых во всей Северной Африке почти до экватора благодаря их свирепому виду, ибо повсюду в домах мы видели, как сушилось разрезанное на полоски и развешанное мясо. В остальном эти люди были добрыми мусульманами, а старики, пока еще у них было время, стремились ценой религиозных строгостей искупить грехи своей молодости и сколь возможно сократить пребывание в поджидавшем их чистилище. Они стыдились даже нас, чужих, из-за этого явного потребления свинины и сваливали всю вину на легкомыслие и отсутствие набожности у молодежи. Нигде мое утешительное замечание, что суданская дикая свинья совсем иная, нежели та, что запрещена Библией, не встречалось с большим удовлетворением, чем в Кульчи.

Здесь же мы обнаружили и тех таинственных всадников, которые предыдущей ночью перешли через реку Логоне. Теперь они освободили меня от подозрения, что направляются к королю Абд ар-Рах-ману. Как вскоре узнал Альмас, у них было поручение от короля Мааруфа поспешать в Бугоман, на обратном пути повстречать нас и побудить вернуться назад, живописуя нам всевозможные страшные опасности и ту нищету, что поджидала нас у беглого короля. Из удобства они наполовину сократили дорогу до Бугомана, но это не помешало им быть красноречивыми ничуть не меньше, как если бы они видели все своими глазами и слышали своими ушами: толпы беженцев, собравшихся из военного лагеря Абу Секкина в Бугоман, царивший там голод и распространившуюся повсюду весть о том, что король Али из Вадаи лично выступил с новым войском, чтобы в скором времени уготовить ужасный конец неповиновению своего упрямого вассала.

На следующий день (19 марта) пятичасовой переход через лес, порою густой, но нередко перемежающийся обширными, травянистыми полянами, привел нас из Кульчи в Бугоман. Здесь мое внимание привлекли некоторые до тех пор не виданные мною лесные деревья, такие, как катаггер, чья ароматная древесина употребляется для курений, кагем тсиллим со своими плодами, похожими по форме на небольшие бананы, и симсим (все это канурийские названия), который отличается огромными, длиной почти в фут и шириной в половину ладони стручками. На исходе первого часа мы подъехали к деревушке Билла Фате, а еще через час добрались до Маннари. Как об этом свидетельствовали уже названия, это были канурийские поселения, однако сейчас они представляли собой покинутые жителями развалины. Полчаса спустя мы миновали не менее пустынные места — расположенные поблизости друг от друга деревушки Ньюго Готеле и Бирлим, которые также стали жертвой грабительских действий Абу Секкина. Если судить по обширным, засеянным зерновым полям у этих поселений, нуждающийся король Багирми, должно быть, получил богатую добычу.