Сахара и Судан (Результаты шестилетнего путешествия по Африке)

Отсюда мы намеревались продолжить путь в сопровождении десяти рабов мбанга Мохаммеду, которые находились на севере страны по поручению своего хозяина. Они слышали о моем прибытии в Логон и о моих планах и ожидали меня, чтобы за небольшие подарки послужить мне проводниками и провожатыми, усилить наш караван, да и самим путешествовать в большей безопасности. Их возглавлял молодой человек по имени Ньюго (т. е. «гиена») из племени сара, которого я очень оценил в пути за его добродушие и услужливость. Он, кстати сказать, страдавший чахоткой, физически совершенно не отличался от жителей Багирми, однако, согласно предписаниям ислама, не только не сбривал волосы на голове, как это часто делают последние, а по обычаю своего племени сделал их предметом особой заботы. Он так прочно связал друг с другом узкими кожаными полосками ряд остроконечных палочек в их верхней половине, что все вместе это представляло собой хотя и нескладный и широкий, но все же вполне пригодный гребень с несколько длинными зубьями. Когда его владелец был чем-то занят, этот гребень спокойно торчал в густой как войлок шапке его волос, но в остальное время почти постоянно служил для того, чтобы придавать им ту равномерность, так сказать, текстуры, которой Ньюго явно гордился. Над однородной массой волос в различных местах торчали закрученные вокруг своей оси косички, длиной сантиметра в четыре, о которых их хозяин заботился ничуть не меньше. Спутниками Ньюго были еще очень молодые люди из различных языческих племен на дальнем юге.

Мы покинули Бугоман к концу дня 20 марта и были в Мискине через полтора часа. Дорога шла примерно в южном направлении сначала по краю реки, а затем несколько отклонилась от нее к западу. Городок был окружен очень хорошо сохранившейся стеной и живописно утопал в деревьях, среди которых, в свою очередь, больше всего красовались веерные пальмы. Река здесь не такая широкая, как в Бугомане, но благодаря обширной полосе чистого песка на ее восточном берегу, которая протянулась от кромки воды на несколько футов, видно, какой ширины река должна достигать уже при своем среднем уровне. Западный берег близ Мискина возвышается примерно на 10 м и падает вниз так же отвесно, как и в Бугомане.

Нас приняли здесь еще сердечнее, чем в Бугомане. Никто, казалось, не сомневался в том, что я являюсь шерифом, а вскоре распространился слух, что меня специально послал султан Стамбула (о существовании которого было известно из легенд), чтобы помочь их мбангу, которому они были преданы не меньше, чем их соседи в Бугомане. Меня забрала к себе в качестве гостя вдова покойного короля Абд ал-Кадира, которая, хотя уже и перешагнула пору первой молодости, была еще вполне хороша собой, высокого роста, с любезными манерами и с приятным, почти европейским выражением лица. Мне пришлось жить в ее собственной хижине, тогда как мои люди были распределены по остальным помещениям ее хозяйства.

Жители, число которых достигало 2 тыс., рассыпались в любезностях. Все беды тяжелого времени, казалось, были разом забыты, и музыка и танцы продолжались далеко за полночь. Городской глава — нгаре — лишил себя какого-то количества дурры, измеряющегося примерно четырьмя муддами, и кувшина молока, за которые, правда, выпросил из моих рук целительное изречение Корана, а одна жившая по соседству арабка привела свою шестнадцатилетнюю хорошенькую дочку, чтобы предложить мне ее в жены, так как мое одиночество наполнило ее состраданием. Когда я просил дать мне время на размышление по поводу столь заманчивого предложения до моего возвращения, то должен сознаться, что исполнение долга стоило мне некоторых усилий. Здесь еще меньше, чем в Бугомане, понимали, что значит христианин, хотя я открыто отклонил звание шерифа и рассказал о своем происхождении. К сожалению, все попытки обменять на зерно обычно столь любимые в Багирми туркеди и здесь окончились неудачей. Поэтому (хотя сведения о положении в близлежащих деревнях звучали совсем не обнадеживающе) представлялось все же самым благоразумным отправляться как можно скорее дальше, чтобы добраться до тех языческих областей, где якобы царило невообразимое изобилие всевозможного зерна.