Сахара — не только песок

Обитатели домиков приняли нас с общеизвестной сахарской сердечностью и гостеприимством, от которых мы могли лишь слабо обороняться. Важнее всего был! то, что здесь стояла целая цистерна питьевой воды и Эль-Голеа, избавившая нас от нашей самой большой за боты. После ужина мы еще долго говорили обо всем на таком французском, который настоящий француз вряд ли бы понял. Но теперь без Софьи мы были предоставлены сами себе. С одной стороны, иногда бывало трудно, но с другой — мы делали быстрые успехи, так как нам не оставалось ничего другого, как стараться.

Когда мы объяснили нашим хозяевам, что привело нас в эти края, они дали нам много добрых советов. И поскольку в нашей коллекции до сих пор не было знаменитой рогатой гадюки, которую мы безуспешно искали начиная от Айн-Сефры, мы с восторгом приняли известие о том, что вон там, около той столовой горы, полно их следов.

На другой день мы отправились в указанном направлении к еще одной столовой горе, примерно в двух километрах отсюда. Ее склоны были по большей части покрыты слоем принесенного ветром песка.

В верхней части склона мы действительно наткнулись на свежий след взрослой змеи. Как выглядит след змеи рода Cerastes? Абсолютно неправдоподобно. Это не та волнистая линия, которую оставляют на песке ужеподобные змеи. След выглядит так, как если бы некто клал растянутую змею на песок все время на 5—10 сантиметров дальше, наискось к направлению движения. Отдельные параллельные оттиски не размазаны движением, наоборот, по ним можно сосчитать все брюшные щитки змеи. Искусственно можно получить подобный след, если прокатить по песку вал со спиральной нарезкой. Змея, конечно, не движется подобно винту и лишь чуть-чуть поднимается над песком: принцип и результат, однако, те же. Описанный способ движения удобен не только на сыпучих песчаных откосах, но и на совсем гладких поверхностях, где другие змеи скользят и не могут двигаться вперед.

Рогатые гадюки — очень известные и достойные внимания сахарские змеи. Над глазами у них расположены очаровательные «козьи» рожки, и во всех старых сахарских записках путешественников рогатыми гадюками упорно пугали читателей. Путевые заметки должны содержать всякие драматические события, чтобы на них был спрос; беда, если в них нет романтики и ужасных приключений. Коммерческие соображения не позволяли путешественникам описывать на ста страницах, как они прошли тысячи километров по пустыне и не увидели ничего, кроме пары сухих кустиков и нескольких жуков-чернотелок. На счастье, по дороге автор прослышал о рогатых змеях (по-арабски «лефа»), которые прячутся в песке. Узнал, что о них никому ничего не известно, и путевые заметки были спасены описанием вероломства змеи, которая, зарывшись в песок, терпеливо выжидает случая броситься в лицо человеку или хотя бы укусить его за ляжку. После чего несчастный по воле предприимчивого автора умирает в судорогах через десять минут. Даже еще в предвоенном издании «Жизни животных» Брэма я как-то прочел о том, как рогатые гадюки ночью сползаются к костру, на котором путешественники готовят ужин, а уставшие путники с трудом спасают от них продовольствие.

В действительности же, как я постепенно убеждался, все обстоит совсем иначе. Прежде всего мы воочию убедились в том, что рогатых гадюк в Сахаре вовсе не уйма, наоборот, на большей части территории их почти невозможно найти. Они не бросались нам в объятия и не собирались у огня. (Позднее я несколько раз по следам на песке убеждался, что рогатая гадюка при ночной охоте старается обойти спящего человека как можно дальше.)

Сейчас попытки найти хотя бы одну рогатую гадюку были безуспешны, и мы придумывали самые изощренные способы выслеживания, из которых приведу один шуточный метод, предложенный Петром. За образец им был взят обычный способ ловли водяных черепах в трясинах (влезаете босиком в трясину и шлепаете по грязи, пока не наступите на что-то твердое). Так вот, при ловле рогатых гадюк по методу Петра Шмерака вы снимаете обувь и терпеливо месите песок до тех пор, пока вас снизу что-то не уколет — то есть рожки рогатой гадюки. Этот спекулятивный метод в действительности имеет много недостатков, важнейший из них — рожки у змеи гнущиеся, мягкие, они не могут уколоть.

Отчетливый след, увиденный нами на верхних откосах столовой горы, очень скоро перешел с песка на скальные блоки, где только местами лежал песок. Мы разделились и искали во всех возможных направлениях. Мы уже потеряли надежду, когда раздался особый, предостерегающий звук, который издают змеи рода Cerastes и Echis. Рогатая гадюка, гревшаяся на солнышке под навесом скального плитняка, увидела меня раньше, чем я ее. С трескучим шипением она вползла под огромный валун в суживающуюся щель, теряющуюся в темной глубине. Единственно, что осталось от нее, — отчетливый след на наносном песке под скалой.